Тайны Великой Эрдинии: Во имя грядущего
Шрифт:
Войдя в покои императрицы, Нора с изумлением обнаружила, что её хозяйка находилась здесь в полном одиночестве. Екатерина лежала на своей широкой постели, и лицо её было настолько бледным, что уступить ему по цвету могли лишь белоснежные наволочки на пуховых подушках под её головой. Глаза императрицы были полузакрыты, на лице читалось ожидание боли, которая лишь на миг отпустила её, и которая могла вернуться в любое мгновение. Нора вопросительно взглянула в глаза госпожи, не решаясь высказать вслух вопрос, вертевшийся на её языке – почему здесь нет никого, кто мог бы позаботится о своей императрице, пока её любимая служанка отходила по поручению госпожи?
– Я отослала всех, – словно прочтя вопрос на лице Норы, ответила Екатерина. Императрица, помогая себе руками, тяжело приподнялась и оперлась на локоть, как бы стараясь приблизиться
Норе не хотелось врать госпоже, но узнай та, что именно собиралась сделать для неё служанка, Екатерина никогда не позволила бы ей совершить задуманное.
– Я припасла кое-что в дорогу, чтобы не задерживаться и сразу отправиться к вашей матушке с радостными известиями, – служанка попыталась говорить как можно более спокойно, молясь про себя, чтобы императрица не заметила страха в её глазах и не заподозрила завуалированную ложь.
Екатерина кивнула, слабо улыбнувшись. Молодая женщина подумала, что, наверное, императрице было совсем плохо, раз она не заметила неправдоподобность ответа.
– Я отнесу корзинку в соседнюю комнату, – поспешно добавила служанка, желая как можно скорее убрать драгоценную ношу с глаз госпожи. Ведь та могла и проверить, что именно припасла Нора в дорогу. Не потому, что не верила ей, а лишь затем, чтобы добавить что-то ещё, чтобы служанка чувствовала себя комфортнее в пути. Но в этот момент приступ боли хлестнул Екатерину так сильно, что она не смогла удержаться на локте и навзничь упала на подушку, хватая ртом воздух, словно вынесенная на берег рыба. Забыв про корзинку, Нора подбежала к своей госпоже и схватила её за руку. Из глаз служанки брызнули слёзы, она не могла видеть страдания той, которая была ей дороже всего на этом свете.
– Дыши, дыши, дыши! – Нора сама задыхалась вместе с императрицей. – Дыши глубже, моя госпожа! – паника охватила женщину. – Сейчас, сейчас… – Норе казалось, что сердце её сейчас остановится, но по лицу императрицы она видела, что боль уже отступает.
Екатерина тяжело вздохнула, открыла глаза, повернула голову и вновь взглянула на корзинку. Сердце Норы ушло в пятки. Подумав, что, чересчур сильно напирая в своём стремлении спрятать корзинку, могла выдать себя, горничная робко подняла взгляд на Екатерину, ожидая того, что теперь уже хозяйка потребует показать ей содержимое корзинки. Норе казалось, что даже стены кричали императрице о том, что собиралась сделать с ней та, которую она считала своей подругой. Но взгляд Екатерины не выражал недоверия. А слова, через секунду сорвавшиеся с её уст, лишь укрепили уверенность Норы в правильности принятого решения.
– Если родится девочка, известие для моей матери будет не настолько радостным, как она ожидает, – почти неслышно вымолвила императрица.
Нора встала на колени возле ложа своей хозяйки, вглядываясь в её прекрасные серые глаза. Более в душе Норы не было страха перед возможными последствиями, только тревога за будущее хозяйки. Какое значение имела жизнь Норы по сравнению с жизнью той, которая лежала сейчас перед ней, испуганно ожидая своей судьбы, зависящей лишь от того, какого пола будет наследник, подаренный императору? За всю свою жизнь Нора ни разу не видела такой же красивой, статной и элегантной женщины, как её хозяйка. А повидала Нора немало знатных дам сначала в имении князей Вязурских, а потом и во дворце. Ни один бал, ни один приём, которые давала императрица, Норой не были пропущены. Она словно навёрстывала проведённое взаперти во владениях Вязурских время, когда она в страхе пряталась от таких приёмов в комнатах своей госпожи, куда никто из гостей не смел заходить. Здесь всё было иначе. Считая Нору, как горничную императрицы, знатной дамой, господа относились к ней по-другому. Уважение и почтение, смешанное с восхищением, сквозило в каждом их обращении. Императора, который знал положение Норы при супруге, иногда это забавляло, но он ни разу ни словом, ни каким-либо поступком не выдал молодую женщину, позволяя заблуждаться на её счёт всему окружающему миру и с улыбкой наблюдая восторг молодой рабыни своим новым местом в обществе. Императору импонировало, что его супруга была удивительно добра ко всем окружающим, участливо относясь к их бедам и всеми силами стараясь помочь избежать ненужных страданий. За последние полтора года отношение подданных к нему сильно изменилось в лучшую сторону, и император ни на йоту не заблуждался насчёт того, что заслуга эта полностью принадлежит новой императрице. Но сейчас, несмотря на всё, что сделала Екатерина для Великой Эрдинии и её императора, Норе не приходила в голову даже мысль о том, что сюзерен сможет оставить подле себя супругу, не принёсшую ему ожидаемого наследника.
– У вас будет мальчик, верьте мне! Точно! Мальчик… – Нора гладила руку императрицы, от всей души желая, чтобы та не волновалась. Если бы только она могла передать свою уверенность госпоже! Если бы только могла… Но Екатерина была настолько чиста и невинна, что не смогла бы вынести даже мысли о таком обмане несмотря на то, что рождённая девочка в любом случае навсегда была бы оторвана от своей матери.
– Откуда тебе знать? – грустно улыбнулась наивности Норы хозяйка. – Это лишь желание твоего сердца, только богам известно о том, что произойдёт сегодня ночью.
– Я знаю, – прошептала Нора, внутренне содрогаясь от мысли о том зле, которое она, возможно совершит этим вечером. – Точно знаю!
Императрица только покачала головой.
– Ступай, отнеси свою корзину, да побыстрее возвращайся! – нежная улыбка не сходила с её лица. Она любила эту женщину. С самого детства Нора находилась возле неё. Мать поставила её прислуживать юной Екатерине – будущей княгине Вязурской, – и Нора никогда не подводила её.
Быстро отнеся корзину, Нора вернулась к императрице, всеми силами пытаясь подбодрить свою госпожу. Девушка думала, что прекрасно понимает состояние императрицы, её страх перед тем, что может случиться, если ожидания императора окажутся пустыми. Нора сидела на полу возле постели Екатерины и тихо разговаривала с ней, пытаясь отвлечь хозяйку от тревожных мыслей и редких пока приступов боли при схватках.
Затем начался кошмар. Из окна Нора увидела, что небо полностью затянулось тучами, пошёл сильный дождь с градом, подул ветер, способный снести с ног запоздалых ночных путников. Нора быстро захлопнула окно, подумав о том, что теперь вряд ли кто-то будет способен прийти на помощь роженице. Нора разрывалась между чувством, что хозяйке необходим врач и страхом того, что случится, если родится девочка, и она сама не успеет подменить ребёнка. С другой стороны, женщина боялась не справиться, до этого она никогда не исполняла роли акушерки. Да она вообще знала об этом только из разговоров женской прислуги в замке Вязурских! Паника захватила душу девушки. Выскочив за двери, она призвала помощь. События закрутились с такой скоростью, что Нора едва поспевала указывать подоспевшим слугам, что именно те должны были делать. Девушке приходилось вспоминать, что слышала она о том, как происходит появление на свет новой жизни. Кругом бегала прислуга. Одни несли горячую воду, которую Нора требовала унести в соседнюю комнату, где незадолго до этого спрятала украденного малыша. Другие бежали с чистыми пелёнками, третьи просто метались в панике. Наконец, немного пришедшая в себя Нора выпроводила всех за дверь, решив, что раз нет врача, то паникующие слуги вряд ли могут создать подобающую атмосферу и успокоить её госпожу, а всё, что было ей необходимо, чтобы принять младенца, они уже принесли.
Ребёнок родился в середине ночи. Абсолютная тишина сопровождала рождение младенца. Казалось, даже природа на несколько мгновений затихла, забыв о той жуткой буре, которая бушевала в окрестностях замка. Небо очистилось, словно по мановению волшебной палочки. Внутри у Норы всё замерло, не позволяя молодой женщине даже вздохнуть. Но прошло несколько секунд и всё вернулось – мгновенно новый слой туч заволок небо, страшная буря опять ревела за окном, словно и не прекращалась, громовые раскаты, молнии, пересекающие полнеба… Быстро придя в себя, Нора взглянула на младенца. Девочка… Сердце её сжалось. Больше не было сомнений в том, что именно она должна будет сделать, и какой именно грех до самой смерти будет носить в своей душе. Завернув принцессу, служанка уже в пелёнке показала ребёнка матери.