Тайный друг
Шрифт:
— Как он выглядел?
— Дайте подумать… Высокий, шесть футов с чем-то, темные волосы. Одет шикарно, дорогие туфли и все прочее. Он прикатил на «ягуаре». Должно быть, в Бостоне неплохо платят, а?
— Он приехал на «ягуаре»?
— Да, черный такой, блестящий. Классная тачка. Одна из последних моделей.
— А вы откуда знаете?
— А я проверил, когда он поднялся наверх, к мистеру Риду. Не могу пройти мимо классной машины. У меня самого «бумер».
— А мистер Рид сейчас здесь?
— Да, он где-то там, наверху.
— Мне необходимо поговорить с ним.
— Погодите
— Как вас зовут? — поинтересовалась Дарби.
— Кевин О'Мэлли.
— Вы, случайно, не заметили номера этого «ягуара»?
— Нет.
— После того как закончу с мистером Ридом, я намерена вернуться и задать вам несколько вопросов. А пока я хочу, чтобы вы записали все, что помните об этом полицейском, включая и то, что увидели внутри его автомобиля.
— Я уже объяснял, что видел его лишь мельком.
— Просто запишите все, что помните. У вас есть бумага и ручка?
— Нет.
— Сейчас я дам вам все необходимое, — заверила Дарби.
Брайсон прибыл получасом позже вместе с фургоном, в котором находились шестеро полицейских. Время приближалось к семи часам, и небо уже наливалось угольной чернотой.
Натан Рид, владелец «Ассоциации Рида», компании, которая обеспечивала охрану клиники, оказался высоким, гибким и крепким мужчиной с кривыми желтыми зубами и пальцами, порыжевшими от никотина. Дарби решила, что ему лет шестьдесят или около того. Он носил фланелевый костюм в крупную шотландскую клетку и оранжевую охотничью шапочку с наушниками.
— Этот полицейский появился буквально из ниоткуда. Чертовски странно, скажу я вам, — рассказывал Рид. Они стояли у подножия холма, спиной к ветру. — Он заговорил с одним из моих парней, Чаки, а я как раз был неподалеку, поэтому Чаки взял громкоговоритель и позвал меня. Понимаете, из соображений безопасности мы не можем позволить кому попало бродить по территории клиники без сопровождения.
— Откуда вы узнали, что он полицейский? — поинтересовалась Дарби.
— Он показал мне свою бляху.
— Как его звали?
— Не знаю. Он не представился.
— А вы спрашивали его об этом?
— Нет, мэм, не спрашивал. Копы стучат в дверь, вы делаете то, что говорят, и не задаете слишком много вопросов.
— У него был акцент?
— Вот, кстати… Был. Британский или еще какой-то, — подтвердил Рид. — Он показал мне бляху, а потом заявил, что ему необходимо попасть внутрь и осмотреть крыло «С». Я ответил ему, что оттуда вывезли всю мебель, что там ничего не осталось и смотреть тоже не на что. Но он настаивал, говорил, что просто хочет взглянуть, и я отвел его туда.
— Мистер Рид, быть может, мой вопрос покажется вам странным, но вы видели его глаза?
— Его глаза?
— Вы заметили, какого они цвета?
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Рид. — Он носил солнцезащитные очки. Не хочу показаться излишне любопытным, но к чему вы задаете все эти вопросы? Разве вы не знаете, для чего он сюда приезжал? А я-то полагал, что вы, ребята, работаете вместе.
— Этот полицейский, которого вы встретили, — мы не знаем, кто он такой, — пояснила Дарби, хотя этот коп чертовски походил на Малколма Флетчера. — Поэтому все, что вы расскажете, может оказаться исключительно полезным.
Рид, отвернувшись от ветра, закурил сигарету.
— Вы случайно не видели фильм «Бродяга с высоких равнин» с Клинтом Иствудом в главной роли?
— Несколько раз, — ответила Дарби.
— Так вот, от этого малого исходила такая же угроза. Ну, вы понимаете: или делай, как я хочу, или тебе придется дорого заплатить за свое поведение. Вот почему я не задавал вопросов. Просто отвел его в крыло «С» и дал возможность осмотреться. По правде говоря, я был рад, когда он ушел.
— В котором часу он уехал?
Рид на мгновение задумался.
— Я бы сказал, где-то около четырех.
— Он что-нибудь нашел в клинике?
— Нет. Как я уже говорил, там ничего не осталось. Оттуда вывезли все, что можно. Я привел его в крыло «С», он немного походил там, огляделся, поблагодарил меня и был таков.
— То есть он попросил вас отвести его именно в крыло «С», — утвердительно сказала Дарби.
— Именно так, мэм. В крыле «С» раньше содержали самых опасных преступников, настоящих извергов, вроде Джонни Цирюльника. Помните его?
— Нет, честно говоря.
Рид глубоко затянулся сигаретой.
— Джонни Цирюльник… настоящее его имя было Джонни Эдвардс или что-то в этом роде… так вот, Джонни был серийным насильником, действовавшим в начале шестидесятых. Он работал в парикмахерской и резал женщинам лица опасной бритвой — отсюда и прозвище. Суд признал его виновным по всем статьям обвинения, но экспертиза сочла его помешанным, поэтому его направили сюда. — Рид ткнул большим пальцем в сторону дороги, петлявшей по лесу. — Оказалось, что он еще и неплохой художник. Персонал развесил некоторые его картины на стенах лечебницы, и, должен сказать, они производили поразительное впечатление. Но потом он набросился на врача — попытался заколоть его кистью, только представьте себе! — и тогда они забрали у него все принадлежности для рисования. И знаете, что учудил этот сукин сын? Вместо цветных карандашей и красок он стал использовать собственное дерьмо. И картины у него получались очень даже неплохие. Правда, смердели они омерзительно. — Рид захохотал, и его хриплый смех подхватил и унес ветер.
— Я хочу, чтобы вы показали, куда ходил этот коп, — попросила Дарби.
Рид щелчком отправил окурок сигареты в кусты.
— Мы сумели расчистить главную дорогу перед тем, как мой грузовик застрял в снегу, но вон там, наверху, творится бог знает что, — сказал он. — Надеюсь, вы не имеете ничего против того, чтобы поразмяться, потому как нам предстоит долгая прогулка.
Глава 29
Брайсон уже держал наготове фонарик. Дарби взяла запасной, который всегда лежал у нее в багажнике автомобиля, и поспешила за Ридом, который в сопровождении Брайсона и шестерых его полицейских уже шагал по круто поднимавшейся вверх дороге.