Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
Дордолио, прищурившись, оглядел его, затем церемонно поклонился.
— Желаю удачи. — И рыцарь удалился, шагая все быстрее и быстрее.
Рейш повернулся к друзьям.
— Отправляйтесь в «Приют», закажите номера. Я иду во дворец Голубого Нефрита; если повезет, успею туда раньше Дордолио, который, как я заметил, вдруг очень заторопился.
Он подошел к выстроившимся в ряд трехколесным моторным повозкам и влез в первую.
— К дворцу Голубого Нефрита, и как можно быстрее, — приказал он водителю.
Машина стремительно покатилась на юг мимо зданий, выложенных глазурованным кирпичом, с окнами
— Что это такое? — спросил Адам водителя.
Тот окинул его удивленным взглядом.
— Разве вы не видите? Большой круг, место Трагического откровения! Вы что, впервые в Сеттре?
— Да.
Водитель сверился с желтым календариком-расписанием.
— Так... Следующая церемония назначена на послезавтра: девятнадцатикратный грешник откроет присутствующим всю глубину своего отчаяния. Подумать только, целых девятнадцать! Такого еще не было с тех пор, как Вис, лорд Агатового кристалла, стал двадцатидвухкратным.
— Вы хотите сказать, что он убил девятнадцать человек?
— Ну да, конечно! Правда, четверо из них дети, но все же в наши дни, когда люди всегда настороже, опасаясь охваченных «авайле», это немало! Ни один из горожан не пропустит церемонии искупления! Если еще не уедете, обязательно придите туда: ничто так не очищает душу!
— Да, вероятно... Далеко до дворца Голубого Нефрита?
— Проедем Далмер, и считайте, мы уже там.
— Я тороплюсь, — сказал Рейш, — пожалуйста, побыстрее.
— Как прикажете, господин. Но если я куда-нибудь врежусь или кого-нибудь покалечу, меня охватит невероятный стыд, я забуду о покое, а мне вовсе не хочется жить с подобным бременем на душе!
— Да, конечно.
Небольшая, верткая машина промчалась вдоль бульвара, то и дело огибая выбоины. Гигантские черные деревья, окутанные коричневой или оранжево-зеленой листвой, громоздились впереди; и справа и слева, окруженные садами, виднелись роскошные дворцы, поражавшие необычной архитектурой.
Водитель махнул рукой.
— Впереди на вершине холма — дворец Голубого Нефрита. К какому подъезду вас доставить, господин? — Он оценивающе посмотрел на Рейша.
— К парадному, конечно, к какому же еще?
— Как прикажете, ваше могущество! Однако обычно те, кто направляется через парадный вход, не подъезжают сюда на трехколесных повозках...
Экипаж прокатил по дорожке и замер у входа. Расплатившись с шофером, Адам вышел и ступил на шелковую ткань, которую челядь, услужливо кланяясь, расстелила перед ним. Он быстрым шагом прошел во дворец сквозь высокую арку и оказался в комнате, где вместо стен были огромные зеркала. Сверкая, словно сгустки света, издавая мелодичный звон, с потолка на серебряных цепочках спускались тысячи хрустальных подвесок. Мажордом, облаченный в бархатную ливрею желтовато-коричневого оттенка, склонился перед гостем в глубоком поклоне.
— Ваше могущество, чувствуйте себя как дома. Желаете отдохнуть или подкрепить силы каким-либо напитком? Лорд Кизант, разумеется, с нетерпением ожидает момента, когда ему будет предоставлена честь лично приветствовать вашу милость.
— Проведи меня к нему немедленно. Меня зовут Адам Рейш.
— Лордом каких областей является ваше могущество?
— Передайте лорду Кизанту, что у меня важные новости.
Мажордом неуверенно посмотрел на Адама; на его лице одно выражение сменялось другим, отражая внутреннее смятение. Рейш осознал, что уже в самом начале своего визита нарушил массу предписаний придворного этикета. «Не важно, — подумал он. — Лорду Голубого Нефрита придется в данном случае махнуть рукой на условности».
Мажордом, уже без прежней раболепной услужливости, жестом пригласил посетителя следовать за ним.
— Прошу вас.
Адама отвели в небольшой внутренний двор, посреди которого негромко шелестел миниатюрный искусственный водопад какой-то светящейся зеленой жидкости.
Спустя несколько минут появился молодой человек в зеленых панталонах и элегантном камзоле. Его лицо было таким бледным, словно он никогда не видел солнца; взгляд казался задумчивым и печальным; из-под широкой четырехугольной шелковой шапочки светло-зеленого цвета выбивались пряди густых черных волос. Он выделялся броской, почти неестественной красотой; каким-то образом ему удавалось выглядеть изящно беззаботным и в то же время серьезным и жестким. Он со скептическим любопытством оглядел Рейша и сухо произнес:
— Вы утверждаете, что владеете информацией, которая заинтересует лорда Голубого Нефрита?
— Да. Вы и есть лорд Кизант?
— Я секретарь его могущества. Вы можете доверить свои сведения мне.
— Я хочу рассказать лорду, что случилось с его пропавшей дочерью. Я желаю лично поговорить с его могуществом.
Секретарь странно засеменил ногами и испарился. Затем снова появился в саду.
— Ваше имя?
— Адам Рейш.
— Прошу вас следовать за мной.
Он провел Адама в комнату, освещенную дюжиной светильников призматической формы, стены которой были обшиты панелями, окрашенными в темно-бронзовый цвет. В дальнем углу стоял, нахмурившись, невысокий человек, облаченный в причудливый наряд из черного и пурпурного шелка. У него было круглое лицо, спутанные темные волосы и широко расставленные черные глаза. Незнакомец избегал смотреть прямо на присутствующих и искоса оглядывал их. «Такое лицо говорит о подозрительном, недоверчивом характере», — подумал Рейш. Человек, плотно сжав губы, окинул его взглядом.
— Лорд Кизант, — объявил секретарь. — Представляю вам господина Адама Рейша, статус и происхождение неизвестны, который, проезжая мимо ваших владений, был рад застать здесь вашу милость.
Воцарилась напряженная тишина. Сообразив, что от него ожидают какой-то формальной приветственной фразы, Рейш сказал:
— Я, разумеется, счастлив увидеть лорда Кизанта. Я только что прибыл сюда из Котана.
Губы Кизанта сжались еще плотнее, и Адам сообразил, что снова допустил непозволительную бестактность.