Тебе больно?
Шрифт:
— Ты не умрешь.
— Ты уверен? Мне кажется, я слышу, как Иисус говорит со мной.
— Тогда ты точно не умираешь. Иисус никогда бы не стал с тобой разговаривать.
Она фыркнула, затем застонала.
— Ты прав. Может быть, я слышу только твой голос, и это знак, что я иду в ад. Ты же дьявол, в конце концов.
Если я дьявол, то она — чертова Лилит.
Наконец, я добираюсь до маяка, открываю дверь и тороплю ее к дивану. Осторожно усадив ее, я отправляюсь на поиски аптечки.
—
— Разве я не сказал, что ты не сможешь от меня убежать? Это значит и в смерти, bella — красавица.
Она скрещивает руки и молчит, а я принимаюсь за работу, очищая ее рану. На ее затылке небольшая рваная рана, но, похоже, не слишком глубокая.
— Какой диагноз, док?
— С тобой все будет в порядке. Швы накладывать не нужно, но у тебя, вероятно, сотрясение мозга.
Она вздыхает, открывает рот, чтобы ответить, но скрип металлических ступеней обрывает ее. Сильвестр добирается до нижнего этажа, ковыляет через кухню к нам, пока мы не появляемся в поле зрения, останавливается, чтобы взглянуть на нас, а затем бросается к нам так быстро, как только может нести его деревянная нога.
— Что с ней случилось? — спрашивает он, наваливаясь на нее, чтобы осмотреть ее рану.
— Дай ей немного пространства, — огрызаюсь я. Сильвестр огрызается, но отступает.
— Я упала, — объясняет Сойер смущенно, пожимая плечами. — Это всего лишь рана.
Я бросаю взгляд на Сильвестра.
— Я отведу ее наверх. У нее сотрясение мозга и ей нужно отдохнуть.
— Хорошо, — легко соглашается он, отходя подальше.
Сойер собирается встать, но я подхватываю ее на руки, прежде чем она успевает сделать шаг. С ее розовых губ срывается легкий вздох, и снова возникает желание попробовать их на вкус.
— Я могу ходить.
— Ты доказала, что можешь и падать.
Ее лицо искажается в рычании, она бросает на меня взгляд. Она похожа на рассерженного котенка. Так близко, я вижу, какие яркие у нее глаза с темным темно-синим внешним кольцом.
Под моей кожей возникает жужжание, и теперь, когда я больше не отвлекаюсь на ее рану, ее присутствие так близко опасно. Ощущения слишком чертовски приятные, и вместо типичного для меня гнева, они пугают меня. Я сталкивался с гораздо худшим, но пятифутовая нимфа — это то, что ставит меня на колени. Я хочу выкинуть ее из своей гребаной головы, но она засела слишком глубоко.
Я чувствую, как глаза Сильвестра впиваются мне в спину, пока я несу ее вверх по лестнице и в нашу комнату. На этот раз я опускаю ее на пол не так нежно. Я все еще злюсь, что она чуть не убила себя, и перспектива этого изнурительна.
Дыхание вырывается из ее легких,
— Спасибо, — бормочет она. — Считай, что мы квиты.
Я вскидываю бровь.
— Квиты за что?
В ее глазах плещутся эмоции, которым я не могу дать название.
— Я спасла твою жизнь, ты спас мою.
Я хмурюсь. О чем, блять, она говорит?
— Это еще одна твоя ложь?
Черты ее лица искажаются, и в считанные секунды милый сердитый котенок превращается в свирепую львицу.
— Нет, — вырывается у нее. — Ты думаешь, что тебя выбросило на этот берег по счастливой случайности?
Я смотрю на нее, обдумывая ее намек.
— Тебя вырубило холодом, и я приплыла сюда.
Какого... хрена.
Я сжимаю челюсть. Я не знаю, что за херню я чувствую, но что бы это ни было, мои колени грозят рухнуть на землю от благоговения.
Поджав губы, она отворачивает голову, и мой взгляд задерживается на том, что ее светлые локоны сзади стали ярко-рыжими.
— Тебе нужно принять душ, — говорю я. Она бросает на меня взгляд, похоже, обиженная тем, что я сменил тему.
Мне есть что сказать, и я позабочусь о том, чтобы она это услышала, но только когда я почувствую, что могу говорить без желания одновременно засунуть язык ей в горло.
Прочистив горло, она встает и начинает протискиваться мимо меня, но моя рука ложится на плоскую поверхность ее живота, останавливая ее на месте.
Я поворачиваю голову, в моей груди разгорается огонь, когда я слышу, как из ее рта вырываются тоненькие струйки, а по ее плоти бегут мурашки.
— Позволь мне помочь тебе с этим, bella ladra — прекрасная воровка.
Глава 21
Сойер
Вот маленький засранец. Я действительно умерла, а он просто пытается убедить меня, что рай реален, прежде чем откинуть завесу и открыть адский огонь, который сожжет меня заживо.
В глубине моего живота затрепетало, неуклонно усиливаясь, пока хлопанье крыльев не превратилось в дыхание дракона. Я уже сгораю заживо, а меня коснулась только его рука.
Я облизываю пересохшие губы, язык высовывается не более чем на секунду, но его глаза задерживаются на моем рте, в них полыхает мощный огонь. И тут я понимаю, что он и есть адское пламя.
Он убирает руку, и я с секундным колебанием прохожу мимо него. Я чувствую, как он падает на шаг позади меня, обжигая дыру в моей спине.