Тебе больно?
Шрифт:
Пытаясь отмахнуться от этого, я говорю:
— Ты справишься, чувак.
И затем я взлетаю по ступенькам, нуждаясь в воздухе так же сильно, как я нуждаюсь в гребаном Иисусе в своей жизни.
Боже, это так чертовски неудобно.
Когда я спустилась вниз и спросила Сильвестра, не хочет ли он посмотреть телевизор, я надеялась, что смогу отвлечься на мыльную оперу, учитывая, что Сильвестр,
Но снаружи уже началась гроза, и у нас нет сигнала. Так что теперь мы просто сидим на диване, смотрим на потрескивающий огонь, пока оба пытаемся вести разговор.
У него нет практики, я понимаю. Но я думаю, что в данный момент я бы предпочла засунуть палец в горло и блевать ради забавы.
— Ты снова слышал призраков прошлой ночью? — спрашиваю я, когда очередная тема затухает.
— Неа, — хмыкает он, махнув рукой. — Я уже привык к этим звукам. Я сплю как младенец.
— Звук был такой, будто что-то скребется в пол над нами, — продолжаю я. — Как будто они пытались пробить себе путь наружу или что-то в этом роде.
Его взгляд на мгновение темнеет. Несмотря на то, как терпимо Сильвестр относится к призракам, он не любит говорить о них. Может быть, потому, что духи, живущие здесь, созданы его собственной рукой.
— Извини за это, — бормочет он. — Я не думаю, что через некоторое время это станет для тебя слишком большой проблемой.
— Ты думаешь, я привыкну к ним? — интересуюсь я.
— Что-то вроде этого. Я думаю, они просто неугомонные. Я позабочусь о них, не волнуйся, — заверяет он, похлопывая меня по колену. Я стараюсь не напрягаться под тяжестью его мозолистой ладони, но это почти невозможно. Такое ощущение, что по моему позвоночнику ползают склизкие жучки.
— Расслабься, — смеется он. — Тебе не нужно меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
Я заставляю себя рассмеяться, но все равно вытаскиваю колено из-под его руки.
Может, я и пытаюсь вести себя хорошо, но это не значит, что я позволю ему прикасаться ко мне. Сильвестр из тех, кто испытывает удачу. Он будет прикасаться ко мне, пока я не запрещу ему, и даже тогда он будет настаивать еще сильнее.
Энцо уже говорил ему убрать от меня руки, но он все равно продолжает настаивать.
— Зачем тебе такая татуировка? — спрашивает он, указывая на два слова, которые Саймон выколол на моей коже. Fuck You.
Я смотрю вниз, и невольно на моем лице появляется улыбка, когда я провожу пальцами по черным чернилам. Я скучаю по нему. Наверное, больше, чем когда-либо по кому-либо.
Мы виделись всего два раза, но он был моим первым настоящим другом. Моим единственным другом.
Моя улыбка перевернулась. Он, наверное, думает, что я исчезла по его воле. И я уверена, что он поймет меня, но что, если я больше никогда его не увижу? Что если к тому времени, как я вернусь, он сам исчезнет?
Саймон уже говорил об этом однажды; он — странствующая душа. Он не задерживается на одном месте надолго, как я. Мысль о том, что я больше никогда
— Мой друг сделал это для меня, — отвечаю я просто.
Он хмыкает, похоже, не впечатлен.
— Ну, я хотел бы задать тебе вопрос, — начинает Сильвестр, неловко сдвигаясь с места. Мое сердце падает, я уже знаю, к чему это приведет.
Я прочищаю горло, мои руки судорожно хватаются за всякую ерунду, на которую я им не давала разрешения. Они переходят с моих волос на рубашку, затем снова на волосы и каким-то образом приземляются на мою нижнюю губу.
— Да? — пискнула я. Я так плохо справляюсь с неловкими ситуациями.
— Я хотел официально пригласить тебя остаться здесь. — После странной паузы он добавляет: — Со мной.
Мне кажется, я снова прочищаю горло, но я не уверена в этом из-за стука своего сердца. Я даже не знаю, почему я так чертовски нервничаю. Все, что я могу сказать, это — нет, спасибо. Легко.
— Вау, — вздыхаю я. — Это так щедро с твоей стороны.
Он кивает, как будто уже знает это.
— Дело в том, что я думаю, что будет лучше, если я вернусь домой и, э-э, разберусь со своим дерьмом. — Я заканчиваю это натянутой усмешкой.
Он хмурится и поглаживает свою кустистую бороду.
— Не думаю, что это слишком умно. Похоже, ты попала в неприятную ситуацию. Лучше тебе остаться здесь. Он похлопывает меня по бедру, как будто решение уже принято, а затем идет вставать.
— Ну, спасибо за помощь, но я ухожу, — вклиниваюсь я. Он делает паузу, затем снова садится. Отлично. Я бы предпочла, чтобы он просто принял это и продолжал двигаться дальше.
Он вздыхает, видимо, готовясь поделиться своей мудростью, которая навсегда изменит траекторию моей жизни.
— Это возможность раз в жизни жить свободно. У тебя больше не будет потребности в деньгах.
Мой дискомфорт растет. Честно говоря, я понятия не имею, почему решила, что остаться здесь будет хорошей идеей. Одна мысль об этом вызывает у меня тошноту.
— Да, я ценю это. Абсолютно. Но я думаю, со мной все будет в порядке. — Я пытаюсь смягчить удар улыбкой, но от него исходит тьма.
Волоски на моей шее поднимаются, и зловещее чувство вторгается в хрупкий мир, который был у нас с Сильвестром. Адреналин медленно поступает в мои вены, учащая сердцебиение, пока Сильвестр смотрит на меня.
— Я скажу им, кто ты, если ты уйдешь, — угрожает он, его тон стал более глубоким и суровым.
Я чувствую, как складка между моими бровями углубляется, когда я смотрю на него с недоумением. Мой рот то открывается, то закрывается, я не знаю, что сказать.
— Я думаю, если люди, преследующие тебя, настолько могущественны, как ты утверждаешь, им будет очень интересно узнать о твоем местонахождении. Я подозреваю, что ты бежишь от закона, и ничто не помешает им выдать твой арест.
Мое зрение сужается до игольного ушка, тяжелая доза паники смешивается с изумлением.