Телестерион. Сборник сюит

Киле Петр

Н и к и т а (заглядывая в дверь). Слушаю я тебя.

П у ш к и н. Ты ходил за почтой?

Н и к и т а. Ходил. Почта не приходила нынче.

П у ш к и н. Там кто-то проехал. Сходи-ка еще раз.

Н и к и т а (закрывая дверь). Иду.

П у ш к и н (продолжая расхаживать). Я написал невесте, что если ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а вы решили повиноваться ей, — я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даже если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне вчера, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать. Быть может, она права, а неправ был я, на мгновение поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае вы совершенно свободны; что же касается меня, то заверяю вас

честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь. (Принимается чистить ногти). От добра добра не ищут. Чёрт меня догадал бредить о счастье, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостью… В тот же день выехал я из Москвы. В довершение всего, на первой же станции слышу о холере, охватившей Нижегородскую губернию. Повернуть назад — куда? Опасность охлаждает мне голову, как ушат воды. Нет худа без добра. Едва добираюсь до Болдина, как оказываюсь в системе карантинов. Самое время завершить замысел маленькой трагедии "Пир во время чумы". (Возвращается к столу, проговаривая).

Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в дуновении Чумы. Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья — Бессмертья, может быть, залог, И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог.

Стук в дверь.

Кто там? Не сама ли Смерть?

Н и к и т а (входя). Письмо долгожданное.

П у ш к и н. От кого?

Н и к и т а. Думаю, от невесты. Попахивает девичьей.

П у ш к и н. А ты прав, Никита! От нее. (Читает.) Прелестное письмо. (Целует бумагу.) Она любит меня и согласна выйти замуж даже без приданого, из-за которого, расстроив немалое имение, и беснуется госпожа Гончарова. Очень мило! Я буду счастлив?

Н и к и т а. Если от холеры убежишь.

П у ш к и н. Да, по дороге до Москвы в 500 верст из-за одних карантинов можно околеть.

Н и к и т а. Лучше отсидимся. Здесь пока спокойно.

П у ш к и н. И, кстати, поработаем? Ты прав. Иди.

Н и к и т а. Ты бы не скакал на лошади где попало.

П у ш к и н. Не бойся. В степях чисто.

Никита уходит. Поэт садится к столу меж двух окон и, глядя на вечернее солнце, задумывается. Сияние света усиливается, из него проступают музы.

Х о р м у з Слыхали, он решил жениться. Ужель остепениться? Когда поэт влюблен И грустью светлой упоен, И нам, и смертным в радость, И мука тут, пожалуй, в сладость. Но слава не убережет от клеветы, Когда невеста — чудо красоты. 1-я м у з а Поэт! Цени же красоту. Влюбляйся. Всегда в том много всем добра выходит. Жениться думаешь зачем, скажи? П о э т Я человек, как все. Не стар еще. Но также уж не молод. Дом. Семья. О счастии помыслить мне нельзя? 2-я м у з а Поэт! Ужели счастие в женитьбе? 3-я м у з а Поэт! Вулкан женился на Венере. Вопрос:

а знал ли счастье бог-кузнец? П о э т О, да! Познал он счастье и какое! Всю тайну счастья, коль Амур зачат. Но вечно быть счастливыми не могут, Как видно, даже боги. Что же делать? Я понимаю вас. Резоны все, Какие есть — и за, и против, я Все высказал себе. Когда б невесту Увидеть вам… 1-я м у з а Мы видели ее. П о э т Когда? И где же? 1-я м у з а На балу в Москве. П о э т Ах, это были вы! Три девы в масках. 2-я м у з а Ведь вся Москва собралась поглядеть На вас, поэта и его невесту. 3-я м у з а И впрямь то было зрелище чудное. П о э т Как если бы сатир явился с нимфой? Что ж делать? Нимфа — чудо красоты. Сатир смешон и безобразен, боже! 1-я м у з а Но он влюблен и жаждет счастья он, Хотя в него давно ничуть не верит. П о э т Но невозможное возможно, если, О, музы милые, я — Мусагет! 2-я м у з а Уныния уж нет в помине. Браво! П о э т А что же на балу произошло? Ужели волшебство? 1-я м у з а С живой картиной "Пигмалион и Галатея"? П о э т Да! Прекрасная, как статуя, стояла Она, немая, словно неживая. Богов молил я, как Пигмалион, Колени преклонив пред красотою, Вдохнуть в сей мрамор душу всю мою, Забывшись вовсе, где я нахожусь. 2-я м у з а Все отошли от вас и лицезрели, Как в галерее чудную картину. 3-я м у з а Свершилось несомненно превращенье. Ведь красота — лишь форма и закон, Душа — энергия ее, как Эрос. Вот красота осмыслилась любовью. 1-я м у з а Прекрасным там предстал и Мусагет. 2-я м у з а Но тут две старшие сестры вошли В картину. Молоды, красивы, но Не рядом с младшей, бесподобной днесь.