Телестерион. Сборник сюит

Киле Петр

Г о л у б а я м а с к а Боюсь, что нет. Я не Елена, сударь. Ц а р ь в м а с к е Прекрасней вас здесь нет, поверьте мне. Г о л у б а я м а с к а Возможно, да. Скорее, нет. Неважно. Я знаю вас, хотя вы в маске, сударь. Ц а р ь в м а с к е А кто же я, по-вашему, скажите?

Г о л у б а я м а с к а Угодно вам инкогнито хранить. И кстати. Офицер назойлив слишком, То все заметили; я — прямо в страхе. Ц а р ь в м а с к е Ужель нельзя мне и влюбиться, встретив На маскараде средь богинь чудесных Саму Елену? Г о л у б а я м а с к а Это дело ваше. Я не могу вам запретить; но мера Нужна во всем, иначе государство, В игре страстей повержен в смуту, рухнет. Г е н е р а л О чем она? О государстве мы Уж сами позаботимся. Г р а ф и н я с л о р н е т о м Не знает, Что мужа в камер-юнкеры недаром Царь произвел, хотя уж тот не молод? Г е н е р а л Ах, в нем ли дело? Молода Елена И на балах придворных танцевать Пристало ей, на радость государю.

В окружение из дам и кавалеров входит решительно некий мужчина в маске и в сапогах.

Г р а ф и н я с л о р н е т о м А это кто? Без всякого почтенья Вошел в наш круг, заговорил с царем. Г е н е р а л Да взять его за шиворот и вон! М о л о д а я д а м а Нет, государь нам подал знак: хранить Инкогнито, хотя смущен он явно. Г е р о л ь д Что здесь? Мешать кто танцам смеет? Иль за красу, как встарь, Здесь поединок зреет? Пусть в масках оба, то поэт и царь.

Между тем вслед за мужчиной в сапогах в круг входит с видом и повадками фата молодой офицер в белом мундире и бальных туфлях и уносится с Голубой маской в танце.

Ц а р ь в м а с к е Что вам угодно? П о э т в м а с к е Пару слов, позвольте, Сказать вам, сударь. Ц а р ь в м а с к е Что? Ну, хорошо. П о э т в м а с к е Признать прекраснейшей из смертных женщин Сию красавицу мы все должны. Ц а р ь в м а с к е Согласен с вами совершенно, сударь. Я то же самое ей толковал, Впадая в восхищенье, как юнец. П о э т в м а с к е Как камер-юнкер, вы сказать хотите? Но чин такой и милые проказы Уж не к лицу ни мне, ни вам, не так ли?

Царь в маске качает головой.

И надобно вам знать, я тайну выдам. Пред нами не Елена, чья краса Не возбуждала ревности Венеры, А слава же двусмысленна весьма; Но у царей, как и цариц, иные Насчет своих страстей соображенья, Как было встарь, и ныне, не для них Законы писаны. Но красота ль Повинна? Свет ее чистейший в мире Несет Психея, явленная здесь. Она не для утехи, как Елена, Лишь прелестью своею упоенной Всегда и всюду; нрав ее таков. Психея ж целомудренно чиста, Как высшая на свете красота. Ц а р ь в м а с к е А что? Быть может, вы и правы, сударь. Догадываюсь, с кем имею честь Беседовать, как некогда в Кремле Во дни торжеств, с умнейшим человеком, Которого я мог сослать в Сибирь, Но уберег поэта для России. П о э т в м а с к е Убережем мы также и Психею, Как свет души, во дни торжеств и бед. Ц а р ь в м а с к е Я понял. Будь достоин сам Психеи, И я ей буду предан, как и ты. Г е н е р а л А государь, похоже, отступился. Г р а ф и н я с л о р н е т о м Желая, верно, избежать скандала, Что может учинить сей обезьяна С придворным званьем камер-юнкер. Г р а ф (сановник в придворном мундире) Давайте поразмыслим на досуге, Как проучить его. М о л о д а я д а м а А с ним Психею! С нее-то надо взяться; пусть рога Проступят также и у Дон Жуана. Г р а ф и н я с л о р н е т о м Есть на примете у меня прельститель. Он ныне в моде. М о л о д а я д а м а А, француз! Не он ли Танцует с Голубою маской?