Теллурия
Шрифт:
– На спичках! Коли уж есть спичечный коробок… – горько усмехнулся всегда печальный Родя Шварц.
– Тринадцать бумажек, одна счастливая. – Амман не обратил внимания на реплику Роди.
– У меня дома нет бумаги, – пробормотал Владимир.
Амман приподнял коробочку, выдрал из “Троецарствия” страницу, поставил коробочку на место:
– Ножницы.
Ему подали ножницы. Он стал аккуратно разрезать пожелтевшую страницу на одинаковые полосы.
– Принеси пакет для мусора, – приказал Владимир Авдотье.
Она
– Владимир Яковлевич, надеюсь, стилос имеется у вас? – спросила Регина.
– Есть где-то, – пробормотал Владимир и добавил со злостью: – Но предупреждаю: писать им я не обучен.
Он встал, долго рылся в ящиках, нашел изъеденный временем карандаш, кинул Регине. Регина поймала, понюхала и лизнула карандаш с нервной улыбкой:
– Знаете, господа, я тоже… не очень-то умею…
– Я напишу. – Амман забрал у нее карандаш, зажал его в кулак и крупно, коряво написал на одной из полосок: TELLUR. Бросил карандаш и стал аккуратно складывать полоски пополам и засовывать их в черный пакет. Большие сильные руки его не суетились даже теперь. Когда последняя полоска исчезла в пакете, Амман закрыл его, долго тряс, потом слегка приоткрыл:
– По кругу, против часовой. Хозяин дома – первый.
С трудом подавляя волнение, Владимир сунул руку в черный зев пакета, пошарил, вытащил, глянул. Скомкал и яростно швырнул вверх:
– Блядский род!
Амман невозмутимо поднес пакет Авдотье. Та вытянула пустую бумажку и облегченно улыбнулась, прижалась к Владимиру.
– Пошла ты… – оттолкнул тот ее, вскочил, пошел на кухню пить воду.
Пакет двигался по кругу. Но не дошел и до середины: сутулый Клоп вытащил счастливый билет.
– Теллур, – произнес он с болезненной улыбкой и показал всем полоску.
– Теллур, – согласился Амман и с явным неудовольствием выдернул бумажку из тонких пальцев Клопа. – Клоп пробирует, господа. Ну что ж… зовите мастера.
Никто не двинулся с места. Выигрыш Клопа одних возбудил, других ввел в оцепенение.
Снежок бросился к Клопу:
– Клоп, дорогой вы мой, Клоп, вы сегодня на вершине, вы чжуанши [10] , демиург, Архитектон, вы будете стоять, понимаете ли, подпирая головою облака, а мир ляжет у ваших ног, мир будет как ящерица, как земноводное, как собака лизать вам руки и ноги…
Клоп, сутулясь еще сильнее, беззвучно смеялся, раскачиваясь и прикладывая мосластый кулак к неширокому, угреватому лбу.
10
Чжуанши – богатырь (кит.).
– Клоп, сука, респект плюс завидково, – состаромодничал Валеный. – Эт самое, господа,
– Не смеши, друг. – Родя Шварц печально похлопал Валеного по бритой голове с мормолоновой пластиной.
– Клоп так Клоп, чего там… – угрюмо полез за маской Маврин-Паврин.
– На хуя было разводить на чертову дюжину, я до сих пор решительно не понимаю! – зло чесал исколотые руки Самой.
– У тебя есть шестьдесят? – кривляясь, как мягкий клоун, спросила его Ли Гуарен. – Или хотя бы двадцать?
– Нет. И четырех рублей шестидесяти двух копеек тоже нет.
– Уже! – подсказала она.
Все рассмеялись. Этот взрыв смеха как-то успокоил. Кое-кто принял свое по-легкому, Маврин-Паврин, надышавшись, подобрел и кинул Регине теплую таблетку. Регина состроила ему.
– Господа, порадуемся за Клопа, – произнес Амман. – Где мастер?
Вернувшийся из кухни Владимир достал ключ, отпер спальню. Из двери вышел низкорослый человек с широким узкоглазым лицом и сумкой на плече.
– Алиша, – представился он с полупоклоном.
Амман молча указал ему на Клопа. Алиша деловито поставил сумку на стол, вынул из нее машинку, подошел к Клопу, опустился на колени и стал стричь ему голову наголо.
– Вот почему я так давно не посещал цирульню, – произнес Клоп, перебирая свои худые пальцы.
– Держите голову повыше, – попросил Алиша.
– И все-таки я не понимаю, почему клин невозможно использовать дважды? – заговорила довольная Авдотья, обнимая Владимира.
Владимир, презрительно фыркнув, потюкал Авдотью пальцем по лбу.
– Теллур от взаимодействия с жирными кислотами теряет чистоту, становясь солью, – ответил, работая, Алиша. – Процесс столь активен, что солевой слой довольно широк. И не только в этом дело. Есть необъяснимые вещи. Например, кристаллическая решетка меняет свою полярность. В общем, почистить и забить гвоздик второй раз ни у кого не получалось.
– И не получится, – вздохнул Родя.
– Летальный исход, – добавил раскрасневшийся Маврин-Паврин.
– Диафрагма нейрона и атомы теллура взаимодействуют стремительно, – продолжал Алиша. – Но – если гвоздь забит в нужное место. Теллур окисляется, диафрагма теряет жирные кислоты.
– Да, да, да! – горячо подхватил Снежок. – Это потрясающий, невероятный процесс, друзья мои, липидные диафрагмы нейронов буквально слизывают атомы теллура с металла своими жирными кислотами, как языками, слизывают, слизывают, окисляют их, при этом сами стремительно размягчаются, начинается процесс в нейронах, в мозгу, и человече попадает в желаемое пространство! И это прекрасно, господа!
– Ничего прекрасного, – сворачивал себе папироску Валеный. – Шесть червонцев за гвоздь… мир сходит с ума.