Тело угрозы

Михайлов Владимир Дмитриевич

– Ты идешь? Жду! О Господи!

– Бегу! Извини, замешкался. О, на тебя больно смотреть – так ты красива! Знаешь, Лу, к сожалению…

6

«Амбассадор» был (как и все корабли такого класса) собран на орбите и состыкован со станцией, экипаж должен был добраться до него на шаттле. Так что официальные проводы, совершившиеся на мысе Канаверал, были как бы предварительными, настоящие же должны были состояться на станции – и состоялись. Там, конечно, журналистской братии было поменьше, чем внизу, тем не менее и прощальные объятия, и наилучшие пожелания, и переход экипажа на корабль – все было в прямом эфире передано на Землю, хотя час для прямого эфира был для Америки не слишком удобным – то ли слишком рано, то ли, наоборот, для других слишком поздно. Зато все Восточное полушарие получило возможность пережить в реальном времени то решающее мгновение, когда между «Амбассадором» и станцией возник просвет и начал превращаться в расстояние, которому предстояло стать большим и очень большим.

Обычный персонал станции – очередная смена – на это время, по просьбе американской стороны, был уменьшен, три его члена – русский, итальянец и японец – были заблаговременно отозваны на Землю – поскольку требовалось разместить тех, кто прилетел сюда на два дня для проводов. Станция, постоянно пополнявшаяся новыми модулями, стала к этому времени уже походить на не очень сложный, но все же лабиринт; поэтому экипаж корабля – за исключением известных нам двоих – смог вернуться на станцию, не попав в объективы телекамер, и находился в самом далеком модуле, пока последний гость не покинул ее, чтобы вернуться на Канаверал. То есть для соблюдения секретности было сделано все возможное. И в самом деле истинный маршрут корабля и цель полета так и остались неведомыми обществу. Во всяком случае, пока.

7

Но общество – обществом, а Службы – Службами. И поскольку внимание их в России (теперь, когда все, кому положено было, ознакомились с действительной обстановкой в космосе) было накрепко привязано ко всему, что происходило в космосе, в особенности ближнем, все пригодные для выполнения такой задачи средства наблюдения – в основном космических войск – вели «Амбассадор», не выпуская его из поля зрения ни на секунду. Поскольку наблюдали за новым кораблем всегда, начиная еще с процесса монтажа.

В результате уже в начале четвертых суток полета по начальству было доложено: корабль отклонился от сообщенной НАСА расчетной траектории, которая должна была привести его в район испытаний.

Такое бывает, и мгновенной реакции на это в Москве не последовало – до тех пор, пока еще через полсуток не стало фактом, что корабль не предпринимает никаких действий, чтобы вернуться на расчисленную траекторию. Наоборот, расхождение между теоретической и реальной орбитой росло.

Однако, судя по всему, штаб испытательного полета в Штатах это ничуть не взволновало. И в его релизах, систематически, как и полагалось, вбрасываемых в прессу, не было ни полуслова о том, что полет вышел из-под контроля и вообще – что ситуация возникла нештатная.

В России же командующий космическими войсками доложил министру обороны о наблюдаемых обстоятельствах, а также и о своих соображениях по этому вопросу. Немедленно был поставлен в курс президент. Он сразу же вызвал обоих на совещание, в котором, кроме них, приняли участие директора Росаэрокосмагентства и внешней разведки. Командующего сопровождал начальник Космической инструментальной разведки, директора Главкосмоса – заведующий отделом обитаемых полетов. С директором внешней разведки прибыл главный астрономический специалист этой службы; такая должность возникла там совсем недавно, но занявший ее ученый уже стал человеком необходимым.

– Мы просчитали возможности, – доложил он совещанию, – исходя из предположения, что имеем дело не с аварией, а со вполне рассчитанными действиями экипажа; судя по реакции НАСА – это не какой-либо эксцесс экипажа, но заранее предусмотренный маневр. Удалось засечь моменты, когда на корабле включались корректирующие двигатели; и они постоянно увеличивали отклонение, а не пытались сократить его, как можно было бы ожидать. Наблюдения с ориентированных спутников КИР это подтверждают.

Начальник космической инструментальной разведки согласно кивнул.

– Исходя из этого, – продолжал астроном, – мы заложили в компьютеры центра все исходные данные, чтобы получить возможные прогнозы на дальнейшее развитие событий. Из полученных двадцати двух вариантов мы отобрали три, которые сочли наиболее правдоподобными, и проанализировали их. Параллельно с нами этим занимались и специалисты КИР, поскольку все это время мы работали в постоянном контакте с ними.

На этот раз синхронно кивнули оба разведчика: и инструменталист, и директор.

– И таким образом пришли к общему мнению: из этих трех самым реальным является вариант, по которому «Амбассадор» целью полета имеет сближение с Телом Угрозы. Правда, пока еще невозможно сказать: для контакта или всего лишь для наблюдения на минимальной дистанции.

– Как это воспринимается в самих Штатах?

– С восторгом. Но не как техническое или даже военное достижение. СМИ делают из этого романтическую историю: это, мол, вовсе не испытание, а свадебное путешествие двух влюбленных астронавтов – и он, и она входили в состав предполагаемой марсианской экспедиции. Некоторые из наших пересекались с ними на МКС – подтверждают, что там действительно любовь, а на Земле возникли сложности между каждым из них – и семьями: оба – люди семейные. Публика в восторге: романтика по-американски! Общество уже готовит им встречу, какой, по словам обозревателей, Америка еще не знала, а значит – остальной мир и подавно. О деловой цели полета не говорится практически ничего. И о сходе с планировавшейся орбиты – тоже.

– Понятно, – сказал президент, откинувшись на спинку стула. – Прошу огласить ваши выводы – относительно возможных целей такого полета, его смысла. Разведка?

– Как бы это ни выглядело на первый взгляд, – проговорил директор, – но что касается небесного тела – мне представляется почти стопроцентным вариант такого рода: мы имеем дело с запущенным заблаговременно – скорее всего с целью испытаний – новым космическим суперкораблем. Возможно, населенным. Возможно, предназначающимся для дальних экспедиций – вместо того же «Амбассадора». Дальше возникают варианты. Самое простое – по каким-то причинам полет затянулся во времени, нужно пополнить запасы пищи, кислорода, всего прочего. Тогда те, кто летит к ним, – снабженцы. Могут быть отказы техники. Тогда двое – это ремонтная бригада, везущая с собой нужные запчасти. Мы помним – мало ли у них выходило компьютеров из строя? Может быть – неисправности неустранимы. Тогда они – эвакуаторы. Может быть – болезнь экипажа. Мы ведь не знаем – пока, – когда они стартовали, откуда, как далеко забрались в своих испытаниях. Но не исключено, что целью полета явится ликвидация объекта – если происходящее там может привести к нарушению секретности. Тогда им надо его уничтожить, пока он находится еще достаточно далеко от Земли и не может быть идентифицирован другими государствами, имеющими космические службы. Тем более что вряд ли корабль такого рода является безоружным; а если и так – мы ведь знаем, что любая цивильная машина такого рода без особого труда преображается в военный вариант. А оружие на борту может быть тоже сверхсекретным каким-нибудь.

– Военные?

– У нас сомнения, – проговорил, как бы от имени остальных, министр обороны, – касаемо населенности корабля. Не свадебного, а предполагаемого, то есть тела. Наши инструменты ведут его достаточно давно и очень внимательно, и во всех диапазонах; за все это время не установлено никакого радиообмена между Землей и телом. Ни телеметрии, ни другой информации. Хотя попытки делались и нами, и американцами. Мы склонны думать, что корабль испытывался без людей, но что-то там забарахлило – и теперь к нему летят, чтобы привести все в порядок или же – или же дорулить до Земли вручную.