Телохранители тройного назначения

Голд Лили

Этим утром, пока я был на террасе, я составил план. Я останусь здесь, в Лос-Анджелесе, на день или два, пока «Angel Security» не найдет другого охранника на замену мне. Потом я полечу обратно в Лондон и попрошу Колетт найти мне одиночную работу. Предпочтительно очень трудную и опасную, которая отвлечет меня на несколько месяцев. Мне не нравится идея бросать Мэтта и Глена; мы очень долго работали как единое целое. Но я просто не смогу быть рядом с ними, если они оба будут встречаться с ней. Со временем

я справлюсь с этим. Всегда справляюсь. Но сейчас я не могу сидеть сложа руки и наблюдать, как она всё больше и больше влюбляется в них. Не могу.

Маленькая рука касается моего плеча. Брайар внимательно вглядывается в моё лицо, затем кивает в лобовое стекло.

— Мы на месте.

Я моргаю, внезапно осознав, что машина остановилась. Оглядываясь вокруг, я не могу сдержать проклятья.

Улица, на которую она нас привезла, совсем не похожа на Лос-Анджелес. Это мог бы быть Лондон с его неряшливыми магазинами и яркими вывесками. На тротуаре громоздятся мусорные баки, а на стенах нарисованы граффити. Я думал, что это место будет безопасным, но вокруг «Cricket’s Cafe» уже ошивается горстка фотографов. Они, прижавшись друг к другу, курят и болтают в лучах позднего утреннего солнца.

— Это не имеет смысла, — бормочу я. — Почему это продолжает происходить? Как они узнали, что мы встретимся здесь? Мы не публиковали это ни в одной твоей социальной сети. — Я достаю свой телефон. — Я знаю другое место. Напишу Джули в смске.

Брайар пристально смотрит на мужчин, сжимающих свои камеры.

— Кента, — медленно произносит она, — только три человека знали, что мы будем здесь. Ты, я и Джули.

Я закрываю глаза, когда пазл в моей голове складывается воедино.

— Дерьмо.

Всё это имеет смысл. То, что папарацци всегда находили Брайар, независимо от того, насколько безопасным было место. Неудивительно, что X умудрился проследить за нашей машиной от ресторана; вероятно, он заплатил папарацци за её местоположение. Тем папарацци, которых предупреждала её жаждущая славы и жадная до денег пиар-менеджер.

Я качаю головой, открывая дверь машины.

— Я поговорю с ней…

Брайар тянется и хватает меня за руку.

— Не надо. Позволь мне разобраться с этим.

Я стискиваю зубы, но отступаю, неохотно кивая ей. Я жду, когда она выйдет из машины, но она не торопится взяться за ручку двери. Вместо этого она наклоняется вперед и оставляет легкий поцелуй на моей щеке. Мое сердце колотится в груди. Я чувствую, как кровь циркулирует по телу.

— Спасибо, — шепчет она, прижимаясь своим носом к моему.

— За что? — хриплю я.

— За то, что ты это ты. — Я пристально вглядываюсь в неё. Она пожимает плечами. — Если бы ты был Гленом, ты бы начал спорить со мной. Если бы ты был Мэттом, ты бы проигнорировал меня. Но ты просто… веришь, что я смогу позаботиться о себе.

— Я знаю, что ты сможешь, милая.

Она дарит мне ещё один

очень нежный поцелуй, затем отстраняется и хватает меня за руку.

— Я тоже.

Мы оба выскальзываем из машины. Мгновенно фотографы окружают нас, делая снимки и выкрикивая вопросы.

— Как ты себя чувствуешь, Брайар?

— Выскажешься ли ты о том, что произошло вчера? Ты пострадала во время взрыва?

— Ваш преследователь мертв, мисс Сэйнт?

Она вздрагивает от последнего вопроса. Я обнимаю её, притягиваю к себе и провожу сквозь толпу к «Cricket’s Cafe» через дорогу. У меня голова идет кругом. От того, что я прижимаю её так близко к себе, мои мысли путаются. Почему она поцеловала меня? О чем она думает?

Я с силой трясу головой. Мне нужно взять себя в руки. Это ничего не значит. Совсем. Поцелуй в щеку — это не то же самое, что и признание мне в любви. Может, она всё ещё испытывает небольшой интерес ко мне. Может, она хочет, чтобы я был рядом, поскольку ей нравится секс вчетвером. Если это так, я должен убраться отсюда как можно скорее. Я предпочту быть одиноким, чем последним вынужденным средством.

Брайар тянется к моей руке, и я мягко отдергиваю её, осматривая толпу папарацци. Она поднимает на меня взгляд.

— Ты в порядке? — медленно спрашивает она.

Я киваю, ведя её по тротуару в сторону закусочной. Колокольчик над стеклянной дверью звенит, когда мы входим внутрь. Это очаровательное место: полы, выложенные плиткой в черно-белую клетку, старинные фотографии на стенах, потертые кабинки из красной кожи. Долли Партон^[81] тихо играет из потрескивающего радиоприемника на кухне, и повсюду пахнет готовящимися вафлями.

За столиком у двери сидит дородный мужчина и прихлебывает кофе. Он одаривает меня волчьей ухмылкой.

— Ли.

— Крикет, — приветствую я. — Как продвигается бизнес?

Он пожимает плечами.

— Справляемся. — Его взгляд метнулся к Брайар. Он, очевидно, узнал её, но не говорит об этом. — Утречка, дорогуша. Ты новый клиент Ли?

Она улыбается и кивает. Я киваю в сторону окон.

— Не пускай подонков, ладно? Она привлекает к себе много внимания.

Ухмылка Крикета становится ещё шире.

— С удовольствием.

— Вы знаете друг друга? — спрашивает Брайар, когда я провожу её внутрь.

— Какое-то время мы тренировались вместе. Он бывший спецназовец.

— И он подал в отставку и…

— Купил закусочную, да. Здесь тусуется много ветеранов.

Она улыбается.

— Это мило.

Джули, как и следовало ожидать, сидит в кабинке у окна, где фотографы хорошо могут её видеть. Когда мы подходим, она встает и дарит Брайар воздушное объятие^[82].

— Это место отвратительно, — объявляет она.

— Мне кажется, оно идеальное, — тихо говорит Брайар.