Темная Душа. Продолжение
Шрифт:
Сюрреалист Жиль Батиссёр, сгибаясь в поклонах, указал Кэт на скамеечку поблизости от стендов и треног с его рисунками. Складывая руки, он что-то горячо объяснял.
– Чего он хочет? – спросила Кэт.
– Он хочет нарисовать твой портрет.
– В его необычной манере? Забавно. Сколько это будет стоить?
Джерри перевел. Художник замахал руками, как ветряк.
– Это бесплатно, Кэт. Я, говорит, сам вам заплачу, только согласитесь.
Жиль почти в балетном па простерся перед Кэт.
– Если тронет тебя, я сломаю ему рабочий инструмент. Его правую руку, –
Художник понял угрозу в голосе шотландца, отдернулся, но ярче засверкал очами, заговорил с еще большим жаром. Кэт последовала за ним к скамейке.
– Куда ты, Кэт? – окликнул ее Джерри.
– С ума сошел? – удивилась она, – он собрался нарисовать мой портрет бесплатно!
– Ты разыгрываешь меня?
– Джерри, не напрягайся. Мы приехали сюда отдохнуть, ну так расслабься. Жиль, я сяду здесь, чтобы мельница на заднем фоне была видна. Как вы будете меня рисовать? С головой из роз и рафаэлевской шеей?
Она сняла шарф, спустила с плеч парку, открыв шею, подняла повыше подбородок.
Джерри пристроился у ограды поблизости, встал, скрестив на груди руки и не спуская глаз с художника, который с мольбертом был уже напротив Кэт.
– Он говорит, шея выше всяческих похвал.
– Правда, Жиль? Я знала, но получить комплимент от профессионала…
– Кэт, ты кокетничаешь с этим охламоном, или мне кажется?
– Разве можно задавать женщине подобные вопросы? Мистер Карвер, вы с луны свалились?
– Ты не ответила… Он говорит, твои губы ярче спелых вишен. Хренов менестрель.
– Почему ты рычишь? Не согласен?
– Согласен. Ты хотела посмотреть Сакре Кёр.
– Успеется. Передай мсье Жилю мою благодарность за очередной изысканный комплимент.
«Ты, прожженный ревнивец, мечтаешь испортить мне отдых своей ревностью? – думала Кэт, позируя художнику, – а мсье Жиль весьма ничего, хорош собой, харизматичен. Этот романтический, загадочный образ, берет, длинный шарф, манеры ловеласа. Хочется мне проверить, что за зверь сидит в тебе, Джерард Карвер. Ты обычно обуреваем безумием и видениями. Пока тебя обуревает только ворчливость. Ворчишь как старик, но стоишь, не уходишь, ждешь, переводишь все, что мне говорит сей кавалер. Тебе не хочется никого убивать, ты не разносишь в прах площадь Тертр. Не ломаешь скамейки и деревья. В чем причина твоего безумия? В ревности ли она»?
Но думая так, про себя она не хмурилась, а смеялась. В мыслях не было тяжести, дурного предчувствия, тьмы, которые остались за океаном, в разгромленной Нью-Йоркской квартире. Вокруг был Париж. Праздник, который всегда с тобой. В сердце Монмартра звучал шансон.
Сюрреалистический портрет Кэт не удался. Жиль Батиссёр, как родной брат похожий на Сальвадора Дали, не столько работал, сколько расточал комплименты. Он угостил ее кальвадосом, звал в ресторан, умолял непреклонного переводчика оставить их наедине друг с другом. Кэт наслаждалась погодой, вечером и короткими перепалками, которыми обменивались мужчины. Они очень мило бурчали по-французски, вызывая у нее взрывы хохота и умиления. Джерри был неприветлив, но явной агрессии не проявлял. Однако очарованный Кэт
– Прощайте, Жиль! – кричала Кэт, без сопротивления уводимая шотландцем, – Вы – талант! Стрекоза, отраженная в носороге, хороша! Не расстраивайтесь! Adieu! Adieu!
– А ты пьяна, – отметил Джерри – вино у мадам Трето, кальвадос в компании усатого олуха.
Они возвращались в отель пешком. Кэт ухватилась за фонарь и крутанулась вокруг него.
– Пьяна, легкомысленна. Я не виновата, что французское вино не пьешь, а вдыхаешь. Тебе тоже не мешало бы напиться, слишком ты суров. Или шотландская душа не приемлет виноград? Требует солода?
Он поцеловал ее.
– Моя шотландская душа требует кое-чего другого.
– Знаю, совместного принятия горячей ванны. Я не против. Пошли.
Отель, где они остановились, располагался на улице Saint Simon. Это был особняк 17 века из белого камня, некогда принадлежавший именитому вельможе. Они поужинали в ресторане отеля и поднялись наверх, в свою комнату. Кэт, стянув сапоги, направилась наполнить водой ванну из мрамора, зажечь ароматические свечи. Джерри кинул пальто на стул, со стоном облегчения упал на кровать.
– Что будем делать завтра? – спросила Кэт, возвращаясь из ванной в спальню, – опять на Монмартр? Осмотрим там все, что можно.
– Соскучилась по художнику?
– Долго будешь им меня притыкать?
– Знаешь, – Джерри сел, снимая запонки с рукавов рубашки, – мне плевать, чем мы займемся завтра, зато я знаю, чем хочу заняться сейчас.
Он потянулся к ночному столику, бросил на него запонки и зажег ночник.
«Ясно – ночник. Ему не надо ничего говорить, достаточно зажечь ночник, – подумала Кэт и вспомнила другой ночник, дома в Нью-Йорке, – будь проклят этот ночник. К черту его».
– Иди сюда.
Она уперлась ладонями ему в плечи и опрокинула его на матрас. Он быстро взял инициативу в свои руки, перекатился, она оказалась под ним.
– Джерри…главное, не забывай про ванну. Важно, чтобы ванна не переполнилась…
– Не переполнится, – отозвался он, целуя ее в шею, – здесь мы начнем. А продолжим там.
В кармане его пальто зазвонил мобильник, Джерри не отреагировал, не прервал поцелуев. Телефон звонил с минуту, умолк. Зазвонил снова, действуя на нервы. Интимность момента стала рушиться.
– Джерри, возьми телефон, – попросила Кэт, отрываясь от него.
– В гробу я его видал, – взглянул он на нее пьяными глазами.
– Ну ладно.
Звонок смолк, раздался снова, даже как будто стал громче и тревожнее, чем прежде.
– Нет, не выйдет, – она заерзала, выползая из-под него, – иди, узнай, что там, – я не могу заниматься любовью под истошные вопли мобильника.
Джерри выпустил ее, вскочил на ноги.
– Жди, сейчас я его отключу, – пообещал он, и подойдя к стулу, полез в карман пальто.