Тёмная сторона
Шрифт:
– А можно узнать, что с тобой… с ним все-таки произошло? – Спросил я. Мне срочно требовалось отвлечь себя от панических размышлений об обещанных «страхе и боли», тут годился любой способ. Кроме того, меня действительно одолевало любопытство, поэтому я продолжил:
– Я не раз слышал, что король Мснин исчез, но я отлично знаю, что слово «исчез» имеет смысл только для тех, кто остался дома. А с тем, о ком говорят, что он «исчез», случается что-то более конкретное: смерть, или другая жизнь, или…
– Можешь считать, что с Мснином случилось именно «или». Во всяком случае, не смерть,
Я остановился и огляделся. Я все еще был беспомощен, как очкарик, только что лишившийся своих единственных очков с толстенными стеклами, так что вокруг меня по-прежнему плясали расплывчатые цветные пятна.
– Здесь действительно красиво. – Сухо заметила Тень. – У тебя еще будет возможность в этом убедиться. Покажи мне твою левую руку, Вершитель.
Я растерянно протянул ей свою левую лапу. Ее руки оказались неожиданно теплыми и мягкими – такими мягкими, словно Тень короля Мснина действительно была женщиной, вопреки всем рассуждениям сэра Джуффина насчет отсутствия половых признаков у этих удивительных существ. Тень осторожно разжала мои пальцы и сосредоточенно уставилась на странные значки, появившиеся на моей левой ладони вместо обычных линий Жизни, Судьбы и чего-то там еще, после того, как старый кочевник Файриба сообщил мне мое загадочное (и невероятно громоздкое!) «Истинное имя» – каюсь, я сам так и не сумел его запомнить…
– Это самая удивительная надпись, какую мне когда-либо доводилось видеть. – Уважительно сказала Тень. – Я знаю древний алфавит материка Хонхона, но даже я не могу прочитать твое Истинное имя: оно ускользает от моего внимания… Тем лучше. Теперь дай мне меч.
Мне очень не хотелось отдавать Тени свое новое приобретение. Не то, чтобы я всерьез собирался сражаться за свою жизнь с помощью этой неудобной штуки – я никогда не занимался фехтованием, так что такая затея вряд ли могла увенчаться успехом – но прикосновение к мечу дарило мне ни с чем не сравнимое чувство спокойствия. И все-таки я протянул ей меч – что-то во мне знало, что так надо, потому что… В дальнейшие разъяснения это самое «что-то» не вдавалось. Без меча я действительно почувствовал себя чертовски одиноким и беззащитным… и еще мне стало очень страшно, потому что я внезапно понял, зачем Тень короля Мснина забрала у меня свое оружие.
– Не бойся. – Мягко сказала Тень. – Я не собираюсь причинить тебе вред, скорее наоборот. Ты действительно слишком живой: тебя слишком много, и поэтому ты все время чего-то хочешь, и все время чего-то боишься, и твои ощущения перехлестывают через край, а это мешает, поскольку притягивает к тебе смерть, сколько бы защитных талисманов и могущественных друзей не охраняли тебя от нее. Смерть любит Вершителей, мы для нее – самый лакомый кусочек. Поэтому она всегда съедает нас целиком. Люди обожают верить, что за Порогом ничего не заканчивается, и иногда это становится правдой – для некоторых их них. Но не для Вершителей. Наша смерть – это всегда конец: такова плата за могущество, которым почти никому из нас так и не удается толком
Я молча кивнул, содрогаясь от ни с чем не сравнимого ужаса, такого сильного, что его можно было принять за физическую боль. Я действительно всегда предчувствовал, что разнообразные версии загробной жизни – всего лишь успокоительная колыбельная, милосердно оберегающая нас от отчаяния и безумия… во всяком случае, я здорово подозревал, что меня эти обещания не касаются. Это знание немного походило на ноющую боль в груди, и мне оставалось только благодарить небо, что оно не было сродни сводящей с ума зубной боли.
– А сейчас просто смотри на свою левую руку. – Тихо сказала Тень. – И не нужно бояться: все будет хорошо. В этом месте невозможно умереть по-настоящему.
– Только понарошку? – Нервно усмехнулся я. А потом покорно уставился на переплетение таинственных узоров, украшающих мою левую ладонь. Я продолжал пялиться на эти странные значки и тогда, когда зеленоватая сталь меча с невероятной силой пронзила мою грудь, словно я был не человеком, а ломтем мягкого масла – я отметил это с неописуемым равнодушием, словно был посторонним наблюдателем, а не главным действующим лицом этой сценки из рыцарского романа… Впрочем, через мгновение мне пришлось убедиться, что боль от раны в груди была нормальной, человеческой, невыносимой болью, так что я был готов заорать, но не смог издать ни звука, только судорожно дернулся рот, а лицо стало мокрым от пота… или от слез, не знаю.
– Боль быстро пройдет. – Тоном опытного хирурга пообещала Тень. – Хорошо, что ты устоял на ногах. Это добрый знак.
Боль действительно стала слабее – настолько, что это уже вполне можно было переносить.
– Видишь, что стало с мечом? – Требовательно спросила Тень. Я послушно опустил глаза и увидел, что древнее оружие, насквозь пронзившее мою грудь, уже почти исчезло: меч таял, как лед на солнцепеке. Боль тоже уходила, и вместе с ней уходило что-то еще… может быть, вместе с ней уходил я сам, вернее, тот смешной мальчик, которым я был когда-то – не так уж давно, если честно!
– Теперь меч всегда будет с тобой. Так лучше для вас обоих: тебе нужен хороший охранник, а моему мечу уже давно нужен надежный тайник. Твоя грудь – именно то, что надо, во всяком случае, это гораздо лучше, чем дрянная, спьяну вырытая яма в Шимурэдском лесу… Боль уже прошла?
– Почти. – Кивнул я, с удивлением осознавая, что так оно и есть. – Для человека, которого только что убили, у меня прекрасное самочувствие. Ноет немного, словно меня продуло на сквозняке…
– "Сквозняк" – это ветер? – Уточнила Тень. Я кивнул.
– Во всяком случае, они близкие родственники.
– Тогда считай, что так оно и есть. Смерть немного похожа на ветер: невидимая, но ощутимая сила, которая всегда готова сбить нас с ног… Может быть эта боль будет возвращаться к тебе, но изредка и ненадолго. Не слишком высокая плата за неуязвимость!
– Что, ты хочешь сказать, что я только что стал бессмертным? – Равнодушно спросил я. Еще несколько минут назад я вполне мог потерять голову от такого предположения, а теперь мне было все равно – абсолютно!