Темное искушение
Шрифт:
– Принеси его сюда.
Меня окатило холодным потом, омыв дрожащей влагой. Я не пошевелилась. Я не могла. Борьба поглотила всю меня, выбив воздух из легких и душу изнутри.
Его взгляд стал жестче.
– Я сказал, принеси его сюда.
Было проще, когда он становился Дьяволом, а не тем, кто вытирал мои слезы. Одна эта мысль вызвала жжение в глазах, потому что я знала: он больше никогда этого не сделает. Но я должна была сделать это сейчас, пока не влюбилась так сильно, что не смогла бы найти выход.
– Я не могу. – В словах сквозило
Он встал и шагнул ко мне, в его глазах была решимость. Я подняла ствол к его груди. Пистолет был таким тяжелым, что мои руки дрожали, спусковой крючок обжигал палец.
– Не надо. Пожалуйста, не надо. – Кровь стучала в ушах так сильно, что практически заглушала мой голос.
Сжав челюсти, он помедлил.
– Я не могу стать причиной смерти папы. Я не могу… – Слезы побежали по моим щекам. – Просто отпусти меня. – Я умоляла. – Это все, чего я хочу.
Он мрачно, недоверчиво хмыкнул.
– Ты лучшая лгунья, чем мне казалось.
– Что? – У меня сдавило грудь.
– Это был твой план? – прорычал он. – Пока трахалась со мной, думала, как спасти своего проклятого отца?
Я побледнела.
– Нет… Я этого не планировала, но если даже так, ты не имеешь права оборачивать все против меня. – Я была так ошеломлена, что не могла даже разозлиться. У меня больше не осталось эмоций. – Ты лгал мне. Ты использовал меня с самого начала.
– И я бы сделал это снова. – Утверждение было полно яда. Я не думала, что когда-либо видела его таким разъяренным. Сердце сбилось с такта, и я сделала шаг назад от его ярости.
– Пожалуйста. Просто отпусти меня. – Слова прозвучали как всхлип. – Это все, чего я хочу.
– Нет.
Он не раскусил мой блеф, хотя не собирался уступать. Больше всего меня задело то, что он думал, будто я действительно могу его застрелить.
От этой мысли захотелось бросить пистолет, но я не смогла. Я ничего не значила для него. Я была шахматной фигурой. И я больше не могла терпеть то, что мной играют.
– Пожалуйста, Ронан.
– Не произноси моего гребаного имени.
Я вздрогнула.
– Не буду, – пообещала я. – Ты меня больше не увидишь. Просто отпусти меня.
Секунду была лишь тишина и мои слезы… огромная пустота безмолвия, убившая бы все живое.
А потом он раскусил мой блеф.
Он ринулся ко мне, сократив расстояние так быстро, что я отпрянула на шаг, и именно тогда мой влажный палец скользнул по спусковому крючку.
Щелк.
Наши взгляды упали на пистолет в моих руках как раз перед тем, как я его выронила. «Щелк» крутилось у меня в голове по кругу, с каждым разом посылая по телу все более ледяную волну. Мысли смешались, тело настолько онемело, что я ничего не чувствовала.
Я только что выстрелила в него. Пистолет был не заряжен.
Я этого не хотела.
Ронан мрачно рассмеялся.
– Полагаю, сегодня я невероятно нарциссичен. – Он схватил меня за руку и вытащил из комнаты в коридор. Ошеломленная, я не произнесла ни слова, даже когда он протащил меня вниз по лестнице к входной двери. Ледяной холод ночного воздуха
Ронан открыл дверь пристройки и втолкнул меня внутрь. Я слышала его движения, когда он запирал ворота конуры Хаоса на висячий замок, чтобы я держалась от него подальше, и последнее, что он сказал, прежде чем захлопнуть за собой дверь, было:
– Спи крепко, котенок.
Глава тридцать восьмая
noceur (сущ.) – тот, кто не спит допоздна
Я все еще был в трусах, мои руки дрожали, пока я наливал водку в стакан. Пристройка, где была заперта Мила, притягивала каждый мускул моего тела, словно магнит. Она была там меньше десяти минут, и тиканье часов затягивало невидимую петлю на моей шее. Я не мог избавиться от этого чувства. Я отвлекся лишь на то, чтобы включить весь свет в доме и выкрикнуть приказы Юлии. Я хотел выпить чашку чая. Мой костюм надо было отгладить. И почему, мать его, в моем доме так много желтого?
– Она умрет там.
Я даже не слышал, как Альберт вошел в комнату, пока он не заговорил. Вот как убивали таких людей как я, но сейчас мне было плевать. Если судить по холоду, распространявшемуся в груди, я уже был на два метра под землей.
– Убирайся, – приказал я.
– Там температура ниже нуля. Она переохладится за считаные минуты.
Слова разъедали мои вены, но я сказал себе, что для меня это не имеет значения. Мила разыграла меня. Она втерлась ко мне в доверие, заставила творить дерьмо, которое я никогда бы не стал делать, а затем ударила меня в спину. Взбесившись, я смахнул все со стойки бара. Стекло разбилось, и я увидел кровь, капающую с руки, но не почувствовал боли.
Повернулся к Альберту и прорычал:
– Я велел тебе, мать твою, убираться.
– Как ты собираешься отомстить, если она умрет там?
– Плевал я на месть, – прошипел я прежде, чем осознал, что говорю.
Альберт наблюдал за мной секунду.
– Люди думают, что Алексей пробирается назад в город. Ты можешь потерять часть из них, если не доведешь дело до конца.
Последнее, чего я хотел, это новой войны, но она будет неизбежна, если я не отсеку змее голову. Еще несколько лет назад большинство моих людей были людьми Алексея. Мне хотелось думать, что они верны мне, но с чертовыми уголовниками ни в чем нельзя было быть уверенным.
Я не мог сосредоточиться на этом сейчас. Я не знал, как мне спать, когда Мила заперта с собаками при температуре ниже нуля. Это не должно было меня волновать. Это не волновало меня. Проведя рукой по волосам, я пошел в свою комнату.
– Что она сделала?
– Выстрелила в меня, – холодно ответил я.
Он оглядел меня с невозмутимым выражением лица.
– Ты не выглядишь раненным.
– Осечка. Патрона не было в патроннике. – Я всегда держал свое оружие заряженным. Всегда. Честно говоря, это было гребаное чудо. Какая-то, мать его, судьба.