Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
– Боец, а не вождь. Верно.
– Но когда Кош умер - что-то изменилось. Думаю, имела место какого-то рода сделка. Они хотели, чтобы я умерла и потому они послали меня на За'ха'дум. Если бы не вмешались Вейяр и техномаги, я умерла бы, в убийственном взрыве, разрушившем родной мир Теней. Это сильно обрадовало бы ворлонцев.
– Но прежде чем уйти, я потребовала у них одного. Я хотела провести одну ночь с Джоном. Я хотела уверится, что с ним всё хорошо, но больше всего... я хотела памяти об одной ночи, радости, которую я заберу с собою в смерть. Это было эгоистично,
– В ту ночь мы зачали сына. Мы создали жизнь - которая была уничтожена. Да, Джон был прав. Я виновата в том, что наш сын был убит. Не так, как он говорил мне. Даже если бы я это знала, я бы всё равно решила сделать то, что сделала. Если бы моя смерть что-то значила для человечества, то я сделала бы это вновь, и была горда этим.
– Нет, я убила нашего сына тем, что вообще допустила чтобы он был зачат. Моя жизнь принадлежит мне, и я могу делать с ней всё, что пожелаю. Его жизнь - нет. Вот за что я себя виню, и вот почему слова Джона так меня ранили.
– Он был прав.
– Я хотела одной ночи с ним ради своего, эгоистичного удовольствия. Я даже не увидела изменений, который они в нём сделали. Я унесла память о том, как он касался моего лица, о его поцелуях на моих волосах... Я несла эти воспоминания сквозь тьму и страх.
– Но теперь все они стали пеплом.
– Я хотела бы, чтобы он умер на "Вавилоне-Четыре", я хотела бы чтобы я умерла на За'ха'думе, и чтобы наш сын не был зачат лишь для того, чтобы умереть нерожденным в холодной, стерильной палате, и я хотела бы, чтобы был кто-то лучше тебя, чтобы служить этой галактике.
– Я хотела бы, чтобы Г'Кар не видел как умирает его мир, и не чувствовал каждый день ту же вину и горе, что и я.
– Я хотела бы сделать что-то для Лондо, чтобы я помогла ему ещё тогда, когда он мог позаботиться о себе.
– Я хотела бы больше говорить с Ленньером, и попытаться заслужить его дружбу, до того как он умер, оставив после себя растерянную девчонку, носящую его имя и не знающую что это значит.
– Я хотела бы знать, где теперь Лита, и я хотела бы поговорить с ней, и мне хотелось бы точно узнать, действительно ли она отправилась искать тебя.
– Я хотела бы, чтобы очень многие оставались бы с нами.
– Я хотела бы быть достаточно сильной, чтобы помочь тебе, убедить тебя не делать многого, убедить тебя не верить таким, как твари Теней, таким как тот Морейл, как Так'Ча или Маррэйн.
– Я хотела бы быть достаточно сильной, чтобы противостоять тебе.
– Я хотела бы, чтобы тут был кто-то другой, кто угодно, только не ты.
– И я хотела хотя бы чуточку меньше тебя ненавидеть.
Она уронила голову и позволила гневу утихнуть. Он был прав, будь он проклят. Слова успокаивали.
– Но никого другого здесь нет.
– спокойно ответил он.
– Пойдём, Деленн. До начала совета осталось недолго.
Затем пришли они, облачённые в одежды войны. Военачальники, генералы, капитаны.
Джорах Марраго, бывший Лорд-Генерал Центаврианской Республики, мужчина, рождённый для богатства и власти, кто всё же был подавлен горем и пролил кровь поражения. Мужчина, который рискнул всем во имя его народа, проиграл и заплатил за это изгнанием. Мужчина, который второй раз потерял его дочь. Мужчина, который шёл прямо и гордо, с величавой осанкой и мрачной решимостью.
Рамде Хакстур из Так'ча. Немногие из них знали его, хотя все уже видели его корабли, бросавшиеся в бой, сражавшиеся с отвагой и безрассудством рождёнными либо безумием, либо истинной целью. Лишь двоим было известно что когда-то Так'ча убили Бога и были навеки прокляты за это. Теперь они вновь шли на Богов войной, и на сей раз они не будут прокляты, они станут сильными.
Морейл, З'шайлил из Братства без Знамён. С его появлением, казалось, повеяло гибельным ветром, и многие заметили странное марево позади него, мерцание из света и тьмы. Морейл был горд, его чёрные глаза были полны решимости и воли. Никто не любил его и не доверял ему. Он сел отдельно, лишь марево оставалось позади него.
Вижак из дрази, бывший Посол, а после того отступник и преступник. Его народ пытался восстать, силой отстоять свой путь, и они заплатили за это. Они были первыми. Покорённые, бешеные и яростные. Вижак покинул Забар с помощью Синовала, и он и его народ были готовы сражаться насмерть, чтобы спасти свой мир. Он был грязен, обожжён, ранен и покрыт шрамами, но в его глазах горел огонь.
Г'Лорн с Нарна. Солдат, служивший своему правительству, который видел как гибнет его правительство и его мир. Ненависть - было недостаточно сильным словом, чтобы описать то, что он чувствовал. Он залил бы огнём целые миры, если бы он это мог.
Дэвид Корвин. Бывший солдат. Бывший капитан. Бывший отставник. Он тихо вошёл, тихо сел и осмотрелся.
Сьюзен Иванова, со шрамами, оставленными битвой, потерями и клинком. Её знали все, и все знали, что она первая из советников Синовала. Маррэйн кивнул ей, так же сделал и Морейл. Дэвид просто смотрел и отвёл взгляд, когда она взглянула на него.
Почти все собрались здесь. Остались лишь двое.
Где-то в ином месте II.
Как делал он каждое утро с самого детства, Такиэр из Танцоров Бури, Сатай и воин, опустился на колени, чтобы напомнить себе о его долге. Военачальник, правитель. Сатай, вдохновитель. Он тот, на кого смотрят его последователи. Он тот, кто прокладывает им путь. Он тот, по чьим следам следует его народ.
Он был их вождём и их лордом.
Закончив с этим, он с новыми силами вошёл в зал Серого Совета.
Все они были здесь, и его взгляд пробежался по тем, кого он считал достойными внимания. Гизинер и Чардхай, двое жрецов. Гизинер открыто встретил его взгляд, и Такиэр был почти что доволен. Годы сделали их сильными, сильнее, чем он мог предположить. Он сомневался, что они могли быть достаточно сильны, но это было началом.
Лурна опустила глаза под его взглядом. Мастер растеряла большую часть её огня в отсутствие её подруги и компаньона.