Темные изумрудные волны

Московцев Федор

Да, есть на свете то, чем никогда не пресытишься.

Задыхаясь, она стучала его по спине, просила остановиться. Зашуршала обёртка, букет рассыпался, скатился на пол. Тихо подкравшаяся ночь подслушивала оброненные слова любви и улыбалась свиданию влюблённых.

Внезапно жгучая мысль обожгла его. «Лишние кадры! Что я делаю?!» Он вспомнил Катю.

Глава 92

Не жутко ли вам, когда женщина Себе покупает цветы? Вы не видели в сердце трещины, В глазах отраженья беды. Унижаясь

пред одиночеством, Ищет в сумочке кошелек. Мужчины, ваши высочества, И никто ведь помочь не смог. И спасибо, сказать цветочнице, За улыбкой тая слезу. Как любви нам порою хочется! Даже кажется — приползу. А потом с улыбкою гордою На работу нести букет, На вопросы подруг: «Новый ли?» Отвечать лукаво: «Секрет…» А вернувшись домой поздно вечером, Разрыдаться в немой пустоте: Неужели ЕГО не встречу я? Ведь искала уже везде. И посмотришь на розы подвявшие: Может выбросить их в окно? Пусть летят окровавленной пташкою, Да и мне полететь за одно!.. Посидишь, тихонько повоешь От горючей своей судьбы, Потом встанешь, деньги отложишь, Чтобы завтра купить цветы…

Глава 93

Рабочее совещание проводили в кабинете генерального директора. Держателей госпакета акций представлял Гетманов Афанасий Иванович, замруководителя Госкомимущества. Ранее державшиеся несколько отстранённо, присутствовавшие только на заседаниях совета директоров и собраниях акционеров, представители государства стали более активными с того дня, когда группа Градовского приняла решение выкупить госпакет акций «ВХК». Теперь члены совета директоров из числа госслужащих обязательно присутствовали на всех мало-мальски значимых совещаниях.

Прибыл Капранов Александр Михайлович, акционер «ВХК», руководитель строительной компании «Стройхолдинг» и хозяин дилерской фирмы «Альянс», работавшей на заводе. Это был человек Градовского, вице-губернатор провёл его в совет директоров «ВХК», заменив им одного из представителей государства на заводе.

Частных акционеров представляли: Мордвинцев, директор принадлежащего Шарифулину «Приоритета»; Второв и Черкасов, представители «Технокомплекса»; Першин, хозяин «Транскомплекта» и «БМТ», Закревский, по «рекомендации» Давиденко устроенный юристом на «БМТ», а на деле — следить за Першиным; а также Силантьев — представитель «Бизнес-Холдинга» и «Экоторга».

Присутствовал также Воропаев, акционер, занимавший должность финансового директора.

Шмерко, заместитель гендиректора, представлял собственно завод, а также, наравне с Силантьевым, интересы Дениса Еремеева, хозяина «Бизнес-Холдинга» и «Экоторга».

Все расселись за огромным, как степь, директорским столом, и Заводовский, акционер и генеральный директор, начал совещание. В своей пространной речи он затронул производственные и кадровые вопросы, и особенным образом подчеркнул необходимость приобретения нового немецкого оборудования, которое позволит увеличить объём выпуска бензиновых присадок.

Его поддержал Першин, доходы которого уменьшились из-за непомерной дани, которой обложил его Давиденко. Незаконное производство метионина по выходным пришлось прикрыть, и теперь единственный выход из ситуации — увеличить объём производства.

— А кто будет закупать оборудование? — ехидно поинтересовался Черкасов. — Дирекция опять устроит тендер, на котором выберут самого дорогого поставщика?

При той неясной обстановке, что сложилась на заводе из-за проверки, дилерам не хотелось вкладывать свои деньги до того, как завод полностью перейдёт в частные руки.

— Мне всё равно, договаривайтесь с поставщиками сами, мне нужно оборудование для работы, — спокойно ответил Заводовский.

— Когда мы соберём нужную сумму, — поддержал Черкасова Мордвинцев, — при наших-то доходах. Может, возьмём кредит, вернее, завод пускай возьмёт кредит, или давайте с поставщиками договариваться на отсрочку платежа.

В разговор вступил Гетманов.

— Москва даёт области крупный транспорт…

— Трансферт, — поправил Шмерко.

— Тра?нсфэрт, — насупившись, повторил Гетманов. — Направлено на социалку, но можно под наши нужды отколупнуть чутоха.

— Да, мы ещё запланировали доукомплектовать наш научно-технический отдел, — обрадовано проговорил Заводовский. — Исследования, которые мы проводим…

Открыв папку, он стал рассказывать о научных разработках отдела, и о том, что не за горами появление ноу-хау, которые расширят ассортимент предлагаемой продукции — высокорентабельной и конкурентоспособной.

Широконосое, мятое лицо Гетманова скривилось.

— Каждому овощу своё время.

И он недовольно добавил:

— Тащите нас в какие-то талмудические дебри. Хай-вэй, сяо-ляо, кент-рент. Чёрт ногу сломит.

— В Америке, между прочим, внедрение нового лабораторного оборудования позволило…

Потрясая тяжёлым кулаком, Гетманов перебил Заводовского:

— Ш-Ш-А — недружественная нам держава! И вы, агент заграницы, пытаетесь нас тут дезориентировать.

— Давайте пока остановимся на модернизации производственного оборудования, — миролюбивым тоном обратился Капранов к генеральному директору. — Будем решать вопросы по мере их накопления.

Начав разговор об исчезнувшем Еремееве, Шмерко предложил на очередном собрании совета директоров решить вопрос о передаче акций, принадлежащих адвокату, его сыну, Денису Еремееву.

Поднялся шум, заговорили все сразу. Отчетливее всех слышался голос Воропаева, напоминавшего об уговоре: акции должны быть распределены между работающими сотрудниками предприятия. Тогда Шмерко предложил переписать акции на него — все знают, как Еремеев был дружен с ним, всегда доверял.

Зал безмолвствовал. Зловещая тень адвоката как будто бы нависла над всеми.

— Почему вы не хотите, уважаемый замдиректора, — нарушил тишину Закревский, — сначала разобраться с исполнительным листом, который уже находится на руках у приставов, а потом делить акции?

Тяжело, по-медвежьи, заёрзав, Гетманов повернулся к Шмерко:

— Да, скажите нам, почему? Давайте продолжим то, что мы уже много наделали.

— Не «мы», Афанасий Иванович, — поправил его Воропаев, — а заместитель директора. Это по его милости началась вся эта тяжба.

— И весь этот компроматный понос, — добавил Второв.

Шумные выкрики встретили эти слова. Оказалось, что у каждого из присутствовавших были неприятности из-за слива прокуратуре тайной канцелярии адвоката. Столько посыпалось обвинений в адрес Шмерко, что тот нахохлился, стукнул кулаком по столу, и заявил, что поступил согласно распоряжения исчезнувшего друга, и на всём белом свете никто ему не указ. Сказано было отдать документы Кекееву в случае форс-мажорных обстоятельств, вот они и переданы по адресу.