Темные изумрудные волны
Шрифт:
Тем не менее, попытку устранить саму причину неприятностей не оставили без внимания. С целью найти Тихонова и выяснить, кто за ним стоит, подняли все связи, и наделённые соответствующими полномочиями люди выехали в Москву.
В разгар событий в игру вступил заместитель прокурора Кекеев. Преследуя одному ему известные цели, он разобщил акционеров, и свёл на нет все их усилия довести процесс покупки завода до логического завершения.
Встретившись с Градовским, Кекеев заявил, что у него побывал Шмерко и признался, что его обокрали, при этом не взяли ничего ценного, а, перевернув вверх дном квартиру, нашли тот самый вексель, документы «Химтраста» и «Акцепта», и похитили
После этого последовала серия громких дел, связанных с получением взяток крупными областными чиновниками. Прокуратура располагала аудиозаписями переговоров Еремеева и другими документами, уличавшими официальных лиц в злоупотреблении служебным положением. Бог весть в какой последовательности Кекеев извлекал на свет божий компромат, но делалось это так, чтобы следователи не захлебнулись в потоке нахлынувших бумаг, и смогли довести каждое дело до конца.
Акционеры стали подозревать друг друга в сговоре с Еремеевым.
Иосиф Григорьевич был уверен, что Игнат Захарович не смог сохранить на каких бы то ни было носителях подробности своего исчезновения, и передать эти данные Шмерко; однако, всё происходившее его нервировало.
Кекеев был уникальным человеком, это был какой-то роящийся разум, непредсказуемый ангел справедливости. Никто не знал, куда упадёт взгляд этого подёнщика идеализма. И кто в итоге сядет.
Если кого-то можно было обвинить в корыстном злоупотреблении служебным положением, то заместителя прокурора можно было обвинить только в том, что он злоупотребляет служебным положением ради исполнения своих служебных обязанностей.
Остальных людей можно условно разделить на две группы. Первая — это те, кто использует своё служебное положение для извлечения максимальной выгоды для себя и своего окружения. Однако, с той же активностью, с которой они набивают свой карман, эти люди стараются прославить своё имя полезными делами, чтобы не упасть лицом в грязь перед обществом и остаться при должности. Одновременно с пополнением личного счёта и отстройкой домовладений, строятся дороги, мосты, больницы, улучшается инфраструктура, претворяются в жизнь решения правительства, совершаются реформы.
Другая группа — люди, живущие на зарплату, дорожащие химерой — незапятнанной репутацией, и это единственное их достоинство. Стадо, пасущееся на огороженной территории. Ум у них такой же ограниченный, как их полномочия. Им не по плечу ужасные ошибки, точно так же, как и великие дела.
С обеими группами можно как-то управляться, работать, — с одними договариваться, другими манипулировать. С Кекеевым — нет. Героизм и святость зависят от прилива крови к мозгу. Кекеев не был клиническим идиотом — иначе он бы не находился на ответственном посту столько времени. Случай, один на двадцать, на тридцать миллионов, и этот случай достался Иосифу Григорьевичу.
В один из дней, закончив планёрку, он устремился на набережную, в парк напротив его любимого ресторана «Маяк», где начиналась улица Чуйкова. Там его ждал Уваров.
— Ходят слухи, что адвокат жив, скрывается, и через подставных лиц заварил весь этот компот.
— Понимаю, Слава, это нам на руку, но Бадма, сын шайтана, отыграет всё в свою пользу. Его епархия занимается тем, чем должен заниматься я: коррупционными делами. На ближайшем Совете Безопасности он скажет: машаллах, ОБЭП погряз в коррупции, и я, средоточие справедливости, вынужден в одиночку бороться с прислужниками ада, чтобы загнать их в подобающее им жилище.
— Напиши, Григорьевич, ему официальное письмо.
— Уже написал, и секретариат расписался в получении. Я потребовал, чтобы прокуратура предоставила нам имеющиеся у неё улики, это же наш состав. Мы давно разрабатываем некоторых чиновников-взяточников, и заинтересованы в получении необходимых нам доказательств, которые от нас намеренно скрывает прокуратура. Мною поставлен вопрос: либо прокурорские работники намеренно скрывают взяточников под фалдами своих отдающих голубизной пиджаков, либо перехватывают инициативу в отсутствие активности на своём поле. Беда в том, что законодательством предусмотрен месяц на ответ, а Совет Безопасности состоится через три недели, и на нём будет присутствовать губернатор.
— А как тебе нравится этот «Химтраст»? Чует моё сердце, не обошлось без местных ебланов, а Москва — это прикрытие.
— Это нам только на руку. Не будем суетиться, будем посмотреть, кто из наших пиндосов отреагирует, и сразу их хлобукнем. Выше губернатора не прыгнут. Не забывай: Рубайлов в Москве, там он держит оборону.
— Я за это и не волнуюсь. Меня другое беспокоит — какими документами располагает Кекеев. Снаряды ложатся рядом с нашими позициями, — недавно вызывали моего заместителя, и предъявили ему то, что в прошлом году он за взятку отпустил Зверева, застрелившего троих Оганесяновских людей. Я сам ничего не знал об этом, всё провернули без меня. Теперь, когда у Кекеева имеются доказательства причастности моего заместителя, само собой, зампрокурора поставит под сомнение мою порядочность. И так далее, и тому подобное — это один факт, а их много, и неизвестно, что припасено на десерт.
— Да, Слава, сбылась мечта клоуна — он устроил настоящий ералаш. Сбросил на арену бочку с дерьмом, все перепачкались, и тут он, в белом костюме, выходит из-за кулис.
Давиденко и Уваров принялись вспоминать, где у них слабые места, за которые может уцепиться Кекеев. Таковых не оказалось, кажется, всё предусмотрели, но собеседников не отпускало ощущение, что их постепенно затягивает в тёмную прокурорскую воронку. Становилось ясно, что в игре «сто забот» моральное преимущество оставалось на стороне противника.
— Поиграем, Бадма Непредсказуемый, — сжал кулаки Уваров.
Но на душе было тревожно.
Глава 91
Крутилась плёнка, на экране мелькали кадры, зрители потребляли продукцию масскульта.
Том и Джерри работавшие в полицейском управлении, были удивительно непохожи друг на друга, они имели ультрапротивоположные мнения обо всём на свете и ненавидели друг друга, но были обязаны терпеть всё это ради общего дела.
Том, педант до мозга костей, корректный, чистоплотный и правильный, идеальный семьянин, жил в аккуратном коттедже, деревянная бесполая жена, зелёная лужайка, молоко с газетами под дверь — всё, как у людей. Всё тупо и ровно. Синий галстук, брюки со стрелами, белозубая американская улыбка. Том тщательно всё анализировал, работал по инструкциям и циркулярам, бегал по утрам, по вечерам смотрел телевизор. Бегал и смотрел, смотрел и бегал. Дерево, жена, жена, дерево, зелень, газета, телевизор. Решения принимал, основываясь на знаниях, полученных в полицейской академии, на личном опыте, опыте старших товарищей.