Темные изумрудные волны

Московцев Федор

Долго и пространно объяснял Кекеев положение дел. Количество преступлений неуклонно растёт, нагрузка на аппарат увеличивается. Следователи и оперуполномоченные работают сверхурочно. Удручает несогласованность в работе силовых ведомств. И в этой обстановке, несмотря на трудности, сотрудники СУ СК доказывают свою эффективность, показатели их работы неизменно высоки. И он озвучил эти показатели. Прокурор, а вместе с ним и губернатор, удовлетворённо закивали — да, хорошо работает следственное управление.

Слушая дальше, Иосифу Григорьевичу показалось, что он стал жертвой слуховых галлюцинаций.

Прислушавшись, он понял, что это не так. Кекеев заговорил о недочетах в работе некоторых подразделений ГУВД области.

— … вы не обеспечиваете ритмичной оперативной работы не только низовых отделов, но и головных подразделений в системе БЭП, — сказал Кекеев, обращаясь к Давиденко, — оперативно-розыскной части, в структуре которой создан специализированный отдел по выявлению коррупционных проявлений. В соседних регионах показатели по взяткам выросли в разы, а что у нас?! Мы не видим должной активности со стороны УБЭП, и вынуждены взвалить на свои плечи ещё и эту работу, так как не можем пройти мимо провального положения дел в такой важной сфере, как борьба с коррупцией.

Последовало перечисление преступлений, раскрытых благодаря материалам, которыми Шмерко снабдил беспокойного Кекеева — это было названо как «сигналы с мест, переданные социально активными гражданами».

Перед собравшимися предстали картины мрака, взяточнический беспредел, творящийся при попустительстве областного управления ОБЭП.

— Позвольте, Бадма Калгаевич, — поспешно перебил Кекеева Давиденко. — Узнав — почему-то из газет, а не от вас — о проводимых вами расследованиях, мы немедленно направили вам письмо, в котором просили незамедлительно сообщить известную вам информацию. Мы вели собственное расследование по всем без исключения эпизодам, и ваши данные были нам ой как нужны.

— Позвольте вам не позволить, Иосиф Григорьевич. У нас были причины не доверять вашему ведомству. В своё время на территории Гумрака функционировал подпольный нефтеперерабатывающий завод. На него вышли наши сотрудники в ходе расследования уголовного дела по факту сбыта некачественного топлива на автозаправках города. Следователь следственного управления проделал необходимую работу. А материал в отношении подпольного завода передал в ОБЭП для проведения полной проверки и принятия решения. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что в возбуждении уголовного дела службой ОБЭП отказано, хотя признаки незаконного предпринимательства были очевидны. И таких примеров более чем достаточно. Попытки следственного управления наладить контакт с ОБЭПом, чтобы объединить усилия и работать на реальный результат, ни к чему ни привели.

— Да кто вам подобную глупость принёс? Изучив материалы дела по нефтебазе, мы, в соответствии с нормативными актами Российской Федерации, возложили этот участок работы на органы исполнительной власти и местного самоуправления. Если бы вы потрудились проследить дальнейшую судьбу этого дела, вы бы узнали, что наши действия законны, мы даже направляли вам соответствующую реляцию, которую вы почему-то не упомянули.

Кекеев театральным жестом дал понять присутствующим, что комментарии излишни.

В разговор вмешался Орлов. Заступаясь за коллегу, он вспомнил случай, когда сотрудники отдела по борьбе с коррупцией взяли с поличным судью. Это был классический, словно из учебника, случай. Все доказательства были налицо, эпизод от начала и до конца записан на плёнку, имелись свидетели. Однако, благодаря вмешательству прокуратуры, дело так и не дошло до суда.

Завязался словесный поединок. То и дело звучали фразы «бескомпромиссная позиция руководства региональной прокуратуры», «наведение порядка в милицейском ведомстве», «надо показывать свою работу, а не ошибки у других», «многочисленные примеры подтверждают…».

Дегтярёв сделал попытку привести в мирное русло обсуждение, напоминавшее лавинообразный сход снегов с горных вершин. Ведь не произошло ничего угрожающего безопасности страны и жизни граждан, нет никаких причин для ссоры между двумя силовыми ведомствами. Судья раскаялся в своём проступке, он больше так не будет. Нефтебаза выходит из подполья, лицензируется, скоро станет полноправным субъектом рынка, будет платить налоги.

Но Кекеев ради осуществления сверхценного замысла, которому себя посвятил, попрал все чувства, размягчающие душу, в том числе чувство локтя. Его словоизвержение стало подобно горному обвалу. В довершение всего он потребовал, чтобы Совет безопасности признал неудовлетворительной работу органов внутренних дел по борьбе с экономическими преступлениями.

— У нас Совет Безопасности, а не Совет маргиналов, — вмешался Уваров. — К чему эти крайности, удары ниже пояса. Если кого-то что-то не устраивает, давайте мирно обсудим. Итак, Бадма Калгаевич, чем конкретно вас не устраивает Иосиф Григорьевич?

— Да, объясните нам, — поддержал Орлов, — только не надо бросаться высокими фразами — «борьба с коррупцией», «бескомпромиссная позиция», «наведение порядка». Правильно сказано, у нас тут Совет генералов, а не Совет маргиналов.

— Аллем эдер каллем эдер, — недовольно проворчал Кекеев и отвернулся.

Все взгляды устремились в сторону губернатора, которому первый заместитель о чём-то тихо говорил. Губернатор важно покачивал головой, глядя куда-то вдаль. Казалось, он схватывал не только то, что ему говорилось, не только то, что творилось в зале, но и улавливал шевеление всех незримых нитей, связывавших его с вверенной ему территорией.

Поднявшись с места, он направился к выходу, продолжая слушать своего заместителя. Уже в дверях, он обернулся к собравшимся, и спокойно произнёс:

— Товарищи, давайте не будем превращать заседание Совета безопасности в коллегию прокуратуры или в третейский суд.

И покинул зал.

Глава 97

Время задержало свой бег и топталось на месте, то скидывая с себя голубые одежды, пронизанные изменчивыми лучами, то одеваясь в тучи, то в белые пушинки, то освежая себя дождями, то отдаваясь зною, то звеня звёздами, как монетами.

«Где Катя? — недоумевал Андрей. — Когда закончится этот чёртов испытательный срок?»

Сколько уже написано писем, и все остались без ответа.

Пробовал он гнать от себя подозрительные мысли, но они, как чёрная тень, неотступно следовали за ним.