Темные изумрудные волны
Шрифт:
Они поздоровались. Игорь открыл кабинет, подошёл к столу, упал в кресло. Посмотрел в открытое окно. Прекрасный вид — холмы, сады, вдали тёмной полоской тянется Волга, дальше зеленеет остров. Красота! А денег нет.
Он нажал кнопку интерфона, попросил медсестру принести две чашки кофе, и пару сигарет.
— Пришёл мне выкатить блондинку? — спросил он Романа.
— Да хоть негритоску, всё для вас, Игорь Викторович.
— Нет, мне ту блондинку, которая была с тобой в ресторане.
— Ольга? Нет… то бесполезно, она нашла себе блондина.
— Тогда
— Спасибо, хорошо, как заново родился. Живой, здоровый, уже требует блондинку, не хуже, как вы.
Помолчав, прибавил:
— Вот у меня проблема.
Игорь скептически посмотрел на его внушительную фигуру.
— Мотор забарахлил?
— Нет, другое.
Они подождали, пока вошедшая медсестра расставит чашки.
— Ну, говори, чего пришёл.
И Роман рассказал.
Год назад был убит Лиманский, сотрудник службы безопасности «Волгоградского Индустриального банка», труп его найден в Городищенском районе, в песчаном карьере. Осенью прошлого года в подъезде был застрелен Ефим Бухман, учредитель компании «Фармбизнес». Шайтан нашептал следователю из ГУВД, что преступления совершены им, Романом Трегубовым, законопослушным гражданином, праведником из праведников. Сам защитить он себя не может — всё от бедности. А поскольку среди посетителей зав. отделением замечены высокопоставленные чиновники, нетрудно предположить, что с некоторыми из этих людей можно завязать нужные знакомства, и решить проблему.
— Какая-то эпидерсия, как я решу твою проблему? — недоверчиво спросил Игорь.
— Вы меня можете свести с нужными людьми, замолвить слово… как за своего родственника.
— Ты же работаешь в «офисе», у вас разве нет «крыши»?
Роман мотнул головой.
— Без мазы. Моё дело… оно шло мимо… Я не могу к ним обратиться. Из тех, кого я знаю, двое могут решить вопрос: Каданников и Еремеев. Первый отпадает, второй исчез. В натуре, исчез, пропал. Выходить через других опасно. Возьмут деньги, опрокинут, сдадут, ещё хуже будет. Беда, хоть убегай в пампасы. Менты висят на хвосте, телефон на прослушке, даже за бабой следят.
— Ну, а я что, чего ко мне пришёл?
— Вы можете поговорить как доктор, вас не опрокинут. Скажете, что я — ваш родственник, попал парень, выручайте. Вы можете развести, разложить по понятиям, я же знаю… Другие будут сутками дожидаться приёма, а к вам приедут кто нужно сами — сразу по звонку. А я, со своей стороны, подсоблю монетами…
Игорь подобрался, как охотник, увидевший долгожданную дичь.
— Ну-ка, ну-ка…
— Поговорить с людьми, которые тут у вас бывали, чтобы приняли меня. А я уж разведу базар-вокзал.
— Сколько?
Роман написал на листке цифру. Игорь скривился:
— Что за эпидерсия, это за всё?
— Нет, это ваше. С людьми я буду сам договариваться.
— Годится, — сказал Игорь, и потянулся за блокнотом. — Был у меня прокурор…
Роман замахал руками.
— Не пойдёт. Неймуд, он только хуже сделает. Я видел тут Хохлова, замначальника ГУВД. Знаете такого?
Игорь кивнул.
— У тебя тут слежка? Откуда знаешь, кто ко мне приходит?
Роман продолжил:
— Своя кокарда, сделает. Вы ему пробросьте: родственник, попал в беду… и всё такое. А дальше я сам разотру.
Игорь допил кофе, посмотрел в открытое окно, и, полюбовавшись пейзажем, повернулся к посетителю:
— Давай ещё раз. Лиманский, Чухман… Ты, что ли, антисемит…
Глава 101
«Зачем торчу здесь, подобно занозе, больше часа?!» — стоя возле входа в мединститут, спрашивал сам себя Андрей, и не находил ответа.
Эти выходки Мариам, — никому бы он не позволил вытворять такое. Да, ему с ней хорошо, она боготворит его, она точно определилась, что он ей нужен. Да, её молодость, шарм свежей наивности, приятные ощущения, но какой ценой!
Она выясняла отношения по самому ничтожному поводу, это была какая-то устроительница стаканных бурь. Да и само общение по количеству словесных ловушек напоминало допрос. Пулемётной очередью сыпались вопросы «что бы ты сделал, если…», далее шло «если бы девушка залетела от тебя?», «если жена подала на развод, стал бы ты делить имущество?», «если бы ты полюбил девушку, а у неё уже есть ребёнок, женился бы ты на ней?». И так далее — многочасовая пытка предположениями. Если ответ противоречил её мировоззрению, Мариам начинала выяснять отношения. А если сильно противоречил, могла обидеться, развернуться, и пойти в противоположную сторону. Нужно было её догонять, уговаривать, просить прощение. Однажды Андрей не стал догонять, отправился пить пиво с друзьями. Мариам не выдержала первая, позвонила через день.
И отомстила. При встрече заявила, что накануне, будучи в гостях у подружки, отдалась парню, которого видела первый раз в жизни. И стала допытываться: простит её Андрей после этого, она ведь честно рассказала, не утаила. Ему очень хотелось свернуть ей шею, но он сдержанно улыбнулся. Ежу понятно — это очередной розыгрыш. Но в следующие двадцать минут она заставила его понервничать, и он начал сомневаться. Своей неукротимой энергией она сумела сломить все соображения здравого смысла, весь его опыт — ведь ни одна блудница не раскроет свою сущность, будет прикидываться девочкой.
Андрей всё же подыграл ей, сказал, что ладно, он прощает её, и попросил впредь быть более осмотрительной. Тогда Мариам заявила, что это была проверка, и если бы он не простил ей измену, пришлось бы расстаться с ним, потому что настоящая любовь — это умение прощать.
Были другие попытки вызвать ревность — натужные, нелепые, смешные. Но, мысленно награждая её титулом «средоточия глупости», Андрей всё же подыгрывал ей. Его тянуло к ней. Он шёл к ней на свидание с уверенностью лунатика. Мариам притягивала его каким-то дьявольским магнетизмом. Она увлекала полётом фантазии, бессвязной, но яркой, и только потом, придя в себя, точно после припадка, он осознавал, что она оказалась сильнее его.