Темные удовольствия

Кейн Мила

Почему? Потому что она обтягивает тело? Это спортивная форма.

Мы перекладывали книги в тишине. Я положила последнюю стопку на стол рядом с принтером и выпрямилась. Затем повернулась и ахнула. Профессор Джеффрис стоял прямо за мной.

— Извини. – Он протянул руку и положил книгу на стол позади меня.

— Все в порядке. Думаю, мы закончили, – сказала я и отошла в сторону. — Я Вам еще нужна для чего-нибудь?

— Нет, это все. Ты спасла мне жизнь. Позволь пригласить тебя выпить

в знак благодарности.

Я постаралась не слишком заметно отступить.

— О, нет, все в полном порядке. Мне не нужна благодарность.

— Я настаиваю, – сказал профессор Джеффрис, направляясь за мной к столу, где я оставила свою сумку. Я больше не планировала сидеть там. Это было слишком близко к принтеру, где он работал.

— Я не могу. Я помогла не из-за особого отношения или чего-то еще.

— Знаю. Я не поэтому предлагаю. Ну же, Ева. Ты уже большая девочка, тебе не нужно волноваться из-за того, что ты выпьешь с профессором. Все так делают. Так поступают взрослые.

Что, черт возьми, это значит?

— Все в порядке, правда. Мне нужно учиться. Я удивлена, что у Вас нет ассистента, который бы занимался копированием за Вас, – добавила я, когда Джеффрис просто уставился на меня. Очевидно, мужчина не привык слышать «нет». Это сломало его мозг.

— Я пока не нашел никого, подходящего на эту роль, – коротко сказал он и склонил голову набок. — В таком случае, как насчет того, чтобы выпить после того, как ты закончишь учиться?

— Она пытается очень вежливо сказать Вам, профессор, что ей это неинтересно.

Беккет.

Его глубокий голос окутал меня, успокаивая, как ничто другое.

Профессор Джеффрис вздрогнул и обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Беккет отделился от стены рядом с лифтами и подошел к нам, возвышаясь над Джеффрисом.

— Правда в том, что у нее опасный парень.

— У тебя есть парень? – Джеффрис уставился на меня. — Кто?

— Я, – тут же подсказал Беккет.

— Я не знал, – продолжил Джеффрис. Он окинул нас обоих оценивающим взглядом.

— А если бы знали? Это бы сделало уместным для тридцатилетнего преподавателя оказывать давление на свою девятнадцатилетнюю студенту, чтобы та выпила с ним?

Тон Беккета был полон юношеской уверенности по-настоящему богатого человека. Ему было наплевать, что подумает о нём Джеффрис.

Я никогда не чувствовала такой свободы.

После его вопроса повисла тишина. Воздух наполнило такое густое напряжение, что я едва могла дышать.

— Все в порядке. Это просто недоразумение, вот и все, – пробормотала я, пытаясь сгладить ситуацию. Это был наш профессор, и хотя он мне совсем не нравился, я не хотела, чтобы мы провалили его предмет. Я бросила короткий взгляд на Беккета, пытаясь выразить свое опасение одними лишь глазами.

— Да, наверное, – медленно произнес Беккет. —

Моя ошибка.

Профессор Джеффрис наблюдал за нами с расчетливым выражением.

— Ну, если это все, нам пора приступать к проекту, – сказала я и взяла Беккета за руку.

Он тут же переплел свои пальцы с моими.

— Я бы сказал, что это всё, не так ли, профессор? – Голос Беккета звучал невыносимо высокомерно.

Профессор Джеффрис просто отступил назад и протянул руку, жестом приглашая нас идти первыми.

Мы поднялись на один этаж выше, и Джеффрис всю дорогу не сводил с нас глаз.

— Этот мужик - настоящий гад, – пробормотал Беккет, как только мы оказались вне пределов слышимости.

— Да, с ним определенно что-то не так.

Мне нужно было рассказать ему о Колетт и профессоре. Теперь, когда я знала, что Беккет ненавидит свою мачеху, не было причин скрывать это от него.

Пока мы усаживались за новый стол на опустевшем четвертом этаже, я пыталась придумать, как начать. И тут у Беккета громко зазвонил телефон. К счастью, поблизости не было других студентов. Его губы изогнулись, когда он проверил на экране имя абонента.

— Твой брат. Я так популярен среди Мартино… считай, почетный член семьи. – Он ухмыльнулся мне.

— Да, ну, я бы не начинала разговор с признания, что ты спишь с его сестрой. Ашер может прилететь сюда только для того, чтобы избить тебя.

Беккет просто поднял бровь и ответил на звонок, отойдя подальше, чтобы поговорить с моим братом.

Как мы скажем Ашеру? Эта мысль неприятно застряла у меня в горле. Честно говоря, я понятия не имела. Хотя я не собиралась беспокоиться об этом. Конечно, мой брат был чрезмерно заботливым, но он любил Беккета. Он будет рад за нас, верно?

Пожевав губу и обдумав маловероятную возможность того, что Ашер просто улыбнется и пожмет руку своему лучшему другу, я отправилась на поиски книги. К счастью, общественные науки тоже находились на четвертом этаже, и я с облегчением увидела, что мне не нужно спускаться туда, где сидит профессор Гад.

— Кажется, мы одни на этом этаже.

Я подавила испуганный возглас, вызванный неожиданным появлением Беккета, и прислонилась спиной к стеллажам, прижимая руку у колотящемуся сердцу.

— Я думала, ты разговариваешь по телефону, – обвинила я его.

Беккет прошел по проходу, подходя ближе.

— Это был недолгий разговор. Ты знаешь, что он приедет домой на День благодарения? Мы должны сказать ему, Золушка. Я не собираюсь скрывать это. Я не могу.

Мы стояли бок о бок, прислонившись спинами к книгам. Несмотря на мою решимость не придавать большого значения происходящему между мной и Беккетом, внутри меня зародилось беспокойство. Я не собиралась позволять реакции Ашера испортить наши зарождающиеся отношения. Ни одному из нас не за что было извиняться. Мы не сделали ничего плохого.