Темный час
Шрифт:
Я схватил со стола одну из затычек, готовый впихнуть ее ему в горло и заставить его задохнуться. Я был за то, чтобы есть задницу, но это было слишком, даже для меня.
— Чендлер, не надо. — Голос Эннистон был как ледяная вода на бушующее пламя моего гнева.
Я засунул затычку ему в рот, затем зажал ее рукой.
— У тебя есть примерно пять секунд, чтобы очиститься перед Господом.
Она поднялась с кровати и стояла в нескольких сантиметрах от меня. Ее прекрасное, охуеное тело дрожало, когда она держала ткань вокруг плеч, прикрывая грудь. Ее голос был хриплым, едва выше шепота, как будто она кричала, но никто не слышал. Никто,
Ладонь моей руки была покрыта слюной этого мудака, который боролся за воздух. Из его носа текли сопли, и я двинул рукой, чтобы закрыть и эту дыхательную трубку.
Она положила свою руку на мое предплечье. Когда ее глаза встретились с моими, у меня чуть не перехватило дыхание: — Пожалуйста.
— Ты не хочешь, чтобы я убил его?
Она покачала головой.
Я указал на ее лицо.
— Посмотри, что он сделал с тобой, Эни. А он еще даже не закончил. Что, если бы мы не вошли? — Я использовал ее имя. Это было чертовски отчаянно. Мне нужно было, чтобы она услышала меня, чтобы она перестала быть такой чертовски упрямой.
Позволь мне сделать это.
Позволь мне позаботиться о тебе.
Он корчился, и я знал, что так его тело пытается выжить. Он искал выход, любой выход. Я взглянул на Лиама, который просто пожал плечами. Этот ублюдок ничем не мог помочь. Где, блять, был Грей, когда он был мне нужен? Она потянулась и положила свою руку на мою, медленно отводя ее от рта этого человека. Как только он смог дышать, он выплюнул затычку и заблевал все вокруг. Прогорклый запах смешался с запахом мочи и секса в комнате.
Эннистон положила одну руку мне на щеку, затем приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала меня в губы.
— Я не хочу, чтобы ты его убивал, — она убрала руку и опустилась.
— Потому что я хочу сделать это сама.
А потом она подняла пистолет, черт знает, откуда она его взяла и выстрелила ему в грудь.
ГЛАВА 47
Она выстрелила в него.
Она, блядь, выстрелила в него.
Моя Маленькая Бунтарка с огнем, текущим по ее венам. Когда я впервые увидел ее, стоящую перед окном моей гостиной, она казалась такой легкой на подъем. Я бы поставил всю свою заначку на то, что съем ее живьем.
Я бы проиграл.
Пистолет выпал из ее руки и упал на пол. Ее лицо побледнело, а рука поднеслась ко рту.
Я не думал. Я мог только реагировать.
Я подхватил ее на руки, обнимая, как жених обнимает невесту, и нес ее всю дорогу обратно во дворец. Через мост и через сад. По широким, открытым коридорам, украшенным элегантным декором. Она положила голову мне на плечо и прижалась к моей шее. Ее дыхание было неровным, а тело дрожало, прижимаясь ко мне, скорее всего, от шока, вызванного тем, что она пережила, тем, что она сделала. Кровь с ее спины оставила за нами след и пропитала мою одежду. Металлический
Когда мы добрались до ее комнаты, я усадил ее в пустую ванну и повернул кран. Потребовалась минута, чтобы вода нагрелась, поэтому я держал ткань, накинутую на ее плечи.
Я разделся до рубашки, затем поискал полотенце и мочалку.
— Будет больно, но мне нужно вымыть твою спину, — сказал я ей, присев на край ванны. Мне нужно было знать, какие повреждения он нанес. Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке.
— Хорошо. — Все ее тело дрожало, и голос вибрировал.
Я поднес душ к ее спине, позволяя воде пролиться дождем на ее кожу. Она вздрогнула и втянула воздух сквозь зубы. Реки красного цвета перетекали в розовый на дне белой фарфоровой ванны, а затем стекали в слив.
— Черт, прости. Мы почти закончили. — Какой же ты, черт возьми, маленький боец. Я промокнул мочалкой ее порезы, осторожно, аккуратно. Они были не настолько глубокими, чтобы накладывать швы, но… Блядь. Он вырезал на ее коже букву «А», оставив неаккуратные, небрежные порезы на всем пространстве между лопатками.
Я хотел, чтобы она была разбита и в синяках. Я хотел ее крови и слез. Но не так. Никогда.
Я держал душ над ее плечами, позволяя воде согреть ее, пока осматривал остальные части ее тела. Мой взгляд упал между ее бедер, на ее идеальную голую киску, и я сглотнул комок в горле при мысли о том, что кто-то может прикоснуться к ней там. Любой, кто не был мной, по крайней мере.
— Он…
— Нет, — прервала она меня, твердо. Решительно. — Он пытался, — еще одна дрожь. — С пистолетом. — Так вот откуда взялся пистолет. — Но потом появился ты.
Пистолет. Он почти насиловал ее с помощью пистолета. Я вспомнил все видео, которые мы смотрели, все то, что они делали с девушками. Это могла быть Эннистон.
Это была почти Эннистон.
Все мое тело завибрировало от бури эмоций. Гнев. Облегчение. Отвращение. Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы сидеть здесь и быть спокойным с ней, вместо того чтобы бежать обратно в коттедж и заживо сжечь этого ублюдка.
Я прополоскал мочалку, затем протер ею плечи, шею и лицо, уделяя особое внимание синякам возле глаз. Я снова намочил тряпку, затем провел ею по остальному телу. Она откинула голову назад, закрыла глаза, и с ее губ сорвался горловой стон.
Блять.
Пульс пульсировал в ее нежном горле. Ее соски были твердыми от холодного воздуха. Я заставил себя отвести взгляд от ее киски, которая блестела от постоянного потока воды, и попытался игнорировать тот факт, что мой член был твердым как камень. И тут, словно вспомнив, где она находится, или проснувшись от кошмара, она открыла глаза и подняла голову.
— Он мертв?
Мне была невыносима мысль о том, что ее дух может быть запятнан чем-то подобным. Я знал, какие демоны преследуют тебя, когда ты забираешь чью-то душу.
— Наверное, нет. — Во всяком случае, пока нет.
Это не было ложью. Эннистон выстрелила ему в грудь. Я видел достаточно огнестрельных ран, чтобы знать, что пуля не попала в сердце и, вероятно, не была смертельной. Однако я оставил его с Лиамом, который выглядел таким же убийцей, как и я. Если Лиам не прикончит его сейчас, я обязательно сделаю это позже. Но я не сказал ей об этом.