Темный день. (Дилогия)
Шрифт:
— Зачем это? — в панике пробормотал Дарин, но кобольд пробежал вдоль фасада, вспрыгнул на крыльцо и махнул ему лапой. Дарин нехотя поплелся следом.
— Открывай дверь! — скомандовал кобольд, когда парень поднялся по ступенькам.
— Я туда не пойду, — предупредил он.
— Открывай быстрей! Или хочешь, чтоб меня заметили?!
Дарин потянул на себя тяжелую дверь, кобольд тут же шмыгнул внутрь.
— Тохта, это все плохо кончится! Ты ее не знаешь, а я-то знаю! Она…
— Ладно, ладно, — не слушая его, бормотал кобольд, труся по просторному пустому коридору и цокая когтями по паркету. На стенах висели портреты великих людей, украсившие когда-то собой отечественную науку и все корифеи, без исключения, смотрели на кобольда неодобрительно.
— Зачем мы идем? — допытывался Дарин. — Я с ней разговаривать не буду! Бесполезно это!
— Разнюхаем, — деловито говорил Тохта. — Понюхать хорошенько — первое дело! Может, что нужное узнаем.
Возле кадки в раскидистым фикусом, неподалеку от двери, за которой сидело «чудовище», Дарин встал, как вкопанный.
— А вдруг она сейчас выйдет? — с опаской спросил он. — И кого она увидит?
— Тебя, — пропыхтел Тохта, подталкивая его в спину. — Не трясись, как заяц! Значит так: заходишь в комнату и говоришь…
— Ни за что!
Кобольд уперся в его спину обеими лапами и поднажал. Дарин сделал несколько неуверенных шагов и снова остановился.
— Знаешь, какое у нее прозвище? — спросил он. — Имя, которое наводит трепет на всех студентов?
— Потом расскажешь!
Тохта поднатужился. Задние лапы его скользили по натертому паркету, а передними он, что было силы упирался в спину Дарина.
— Если все закончится хорошо, мы возьмем в лавке пива, я, так и быть, вытащу из запасов крысу… у меня в укромном месте отличная крыса припрятана…
— Случайно, не в ванной за стиральной машиной? — подозрительно осведомился парень.
— Откуда ты зна… — Тохта спохватился. — Нет, что ты! Я на улице ее прячу, в подвале! Что ты, не веришь мне, что ли?!
— Верю, — Дарин сделал еще шаг. — Верю, но в кабинет не зайду! Это не тот человек, что нам нужен! Точно тебе говорю!
— Не тот, не тот, — не стал спорить кобольд, прикидывая расстояние до заветной двери. — Да иди же, тролль тебя возьми! Мы должны сделать что-то, пока до нас не добрались феи!
— Я не знаю, что мы сделать должны. Я знаю, что она сделает, — Дарин указал на дверь, за которой сидел «огнедышащий дракон». — Вызовет скорую психиатрическую помощь! И милицию! Скорую милицейскую помощь. Она может! Блин, да я ее боюсь, как… как не знаю кого! Не зря ж у нее и прозвище такое… хочешь, скажу?
— Хочу, хочу… да шевелись же ты!
Тохта изо всех сил подтолкнул его и Дарин очутился перед дверью.
— Не пойду! — решительно заявил, вцепившись в косяк. — Ни за что! Она меня…
— Не ходи, не ходи! — согласился Тохта, собрался с силами, рывком втолкнул Дарина в комнату, с грохотом захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.
Изнутри донесся приглушенный крик, потом — удар в дверь, будто кто-то обезумевший пытался выскочить, чей-то голос — а потом вдруг внезапно все стихло.
Кобольд подождал для верности еще немного, потом отступил от двери, шмыгнул за кадку с цветком, что стояла неподалеку, притаился и стал ждать.
… В просторной комнате за столом сидела пожилая дама, элегантная и невозмутимая. Она была одета в шелковый брючный костюм, на плечах ее лежал изящно задрапированный бирюзовый шарф, легкий, как утренняя дымка. Седые волнистые волосы дамы были уложены в аккуратную прическу, на шее в несколько рядов висели серебряные цепочки.
Услышав шум, она подняла голову и строго взглянула на нарушителя спокойствия.
— Приветствую, желаю процве… — начал Дарин и тут же прикусил язык: в присутствии этой женщины безопасней было помалкивать. — Здравствуйте…
Дама отложила в сторону ручку, выпрямилась, сидя на стуле, как на королевском троне и окинула Дарина взглядом с головы до ног и подняла брови, заметив разодранные на коленях джинсы.
— Максим Дарин, — проговорила она. Глаза у нее были голубыми, а взгляд — острым и внимательным. — Тройка по мифологии, тройка по легендам, а зачет по сказкам я вам поставила исключительно из жалости. Ведь вы четыре раза ходили его сдавать, если память меня не подводит?
— Э… да, — промямлил Дарин, покосившись на дверь. — Не подводит. Но я учил… все девяносто пять билетов — назубок!
Дама недоверчиво прищурилась.
— Назубок? Ну-ну… хорошо, а сейчас что вам нужно? Только не говорите, что вы решили учиться в аспирантуре. Я этого не переживу!
Дарин испугался.
— Нет-нет, какая аспирантура… я и не думал!
— Прекрасно. Так что же?
Дарин мгновенно снова почувствовал себя нерадивым студентом, явившимся сдавать экзамен самому грозному профессору университета.
Он снова оглянулся на дверь, помянул Тохту нехорошим словом, но делать было нечего. С трудом переставляя ноги, Дарин подошел поближе к столу, за которым сидела дама и собрался с духом. Нужно было решаться.
— Видите ли, профессор… — выдавил он. — Я… э… тут такое дело… совершенно невероятное.
Дама откинулась на спинку стула.
— Неужели, невероятное? — с иронией отозвалась она. — Ну, слушаю вас. Только излагайте побыстрей, если можно.
— Пять минут! — выпалил Дарин, прекрасно, однако, понимая, что ни в какие пять минут со своим невероятным рассказом он не уложится.