Темный город

Volres A.

– А у нас кстати обои новые, – улыбнулась она потом. – Приходите посмотреть когда-нибудь.

– Да, – кивнул Фил. – Хорошо.

– Полиция ничего не сказала? – спросила я. – Ну, то есть, как маньяк попал в дом?

– Твой отец думает, что через окно.

– Разве ты не закрыла его?

– Думаешь, я помню? Это такие пустые мелочи, на которые я не обращала внимания всё это время. Да, я закрываю их теперь всегда, но ведь кто-то же мог их открыть.

– И как он узнал? – куда-то в пустоту спросила я.

– Интернет, всемирная паутина, – что-то ответила

Эрика. – Я два дня слушала эти догадки. У меня уже болит голова от них.

– Представь, мой отец – шериф, – улыбнулась я. – Каждый день я только их и слушаю.

И мы пошли гулять, стараясь обсуждать что-то другое, кроме ранения Юза. Но это всё были тщетные попытки. Мы каждый и каждый раз возвращались к тому, как подобное вообще могло произойти в доме Хьюзов. Мы строили свои догадки о том, кто мог бы оказаться маньяком (я снова выслушала глупую историю о призраке Самитьера и о психопате из соседнего города). И признаюсь, меня это заинтересовало, но не более чем на один вечер. Когда я вернулась домой и снова услышала болтовню отца за обеднённым столом об уликах, оставленных на паркете, то только того и желала, как быстрее бы уйти в свою комнату, чтобы загрузить себя чем-нибудь другим.

ГЛАВА 9

Школу ненадолго закрыли по просьбе полиции. Отец посчитал, что никто из подростков не будет подвержен опасности, если уроки будут отменены хотя бы на неделю – примерно за такое количество времени он планировал поймать преступника.

На четыре дня меня решили отправить к брату в Сиэтл. Точнее, это я решила, что мне уже пора навестить его. Прошёл почти год, как он живёт в большом городе, а я ещё ни разу не видела его комнату в общаге и университет.

Мы приехали с мамой на её разваленной машине, которая среди модных и новых марок большого города казалась совершенно чужой, но саму себя таковой я не ощущала. Выбравшаяся из тихой глубинки, в шумном и живом Сиэтле, я чувствовала себя будто бы своей. Маме такого не удавалось. Я замечала, как ей было слегка неловко, что её машина слишком громко гудит и привлекает к себе внимание горожан.

Мы подъехали к общаге, где жил брат, еле нашли свободную стоянку и под пристальным взглядом охранника вышли из машины. Брэдли встретил нас у самого входа.

– Вы не заблудились? – усмехнулся он.

– С чего бы? – обняла его мама.

– Ты же не умеешь ориентироваться в чужих городах.

– Мы нормально доехали.

– Свернули не туда всего два раза, – усмехнулась я.

Брэдли посмеялся, а мама шутливо закатила глаза.

– Привет, – брат обнял меня. – Как ты?

– Неплохо, – сказала я.

Прежде, чем отправиться к брату, я уже знала, какие вопросы он будет задавать мне, и каждый из них был связан только с убийствами. Вряд ли его бы интересовала моя успеваемость в школе или новые идеи розыгрышей, когда в городе творится сущий хаус.

– Пойдём, – сказала мама Брэду. – Покажешь, как ты здесь обустроился, как поддерживаешь порядок.

– Да, – улыбнулся брат, открывая перед нами с мамой двери в общагу. – Возможно, в моей

комнате будет не так чисто. Я делю её со своим одногруппником, который не очень любит порядок.

– Ты мне хочешь сказать, что живёшь, как на помойке?

– Нет, у нас вполне чисто, просто именно сегодня я не мог найти учебник по философии, поэтому разворотил там всё.

Я слегка усмехнулась, а мама улыбнулась Брэдли так, будто только собирается отсчитать его за неопрятность.

Мы поднялись на второй этаж по лестнице, несмотря на то что был лифт, и Брэдли ключом отворил нам двери. Это была небольшая комнатушка на двоих, места было вполне достаточно, стояли два стола, на которых, по-видимому, никто никогда не занимался учёбой, один шкаф со сломанной ручкой, всего одна шторка на комнату, потому что вторая порвалась, и грязный паркет, который никто никогда не мыл.

– Ну ты и грязнуля, – осмотрелась вокруг мама. – Не ожидала, что мой сын может настолько запустить своё жилище.

Я лишь стояла рядом и не понимала, что именно шокировало маму, потому что лично мне не казалась комната брата слишком грязной. Нашей маме было свойственно всегда видеть каждую крупинку пыли и вычислять каждую вещь, что лежит не на своём месте. Она настолько помешалась на порядке, что готова была ругать меня каждый раз, когда я уходила в школу, не заправив кровать, или забывала вымыть за собой тарелку.

– Только не надо нотаций, – попросил Брэд.

– А они будут, потому что ты, милый мой, совсем разочаровал меня. Я понимаю, ты думаешь, что стал взрослым, раз живёшь без родителей, но это, – она отвела пальцем комнату, – доказывает обратное. Ты ещё слишком несамостоятельный юноша. А взрослым ты станешь только тогда, когда научиться заправлять за собой кровать.

– Да хватит тебе, – сказал Брэд. – Моя кровать заправлена, а приказывать Стиви делать то же самое я не могу.

– Когда, кстати, ты познакомишь нас со своим соседом?

– Он сейчас на работе, вернётся вечером.

– Он работает – хоть это радует.

Брэд не стал говорить маме, что Стиви только лишь скупает билеты на крупные концерты, а потом продаёт их подороже.

– Можем заехать в школу, где работаю я, – быстро перевёл тему брат.

– Я должна ещё вернуться домой до вечера, – ответила мама. – Может лучше заедем в какое-нибудь кафе, потому что я сомневаюсь, что у тебя мы найдём что-то съестного.

В доме у Брэда были лишь позавчерашние макароны, но он бы ни за что не предложил их маме, потому что они были пожарены с кусочками колбасы.

Я оставила свой небольшой рюкзак в комнате Брэдли, и мы пешком дошли до пиццерии, что располагалась через дорогу от общаги. Потом брат сел за мамину машину и показал ей, как выехать из города без пробок. Мы распрощались с ней почти на краю самого центра, пообещали, что в это время мы не будем делать ничего, что могло бы её разочаровать: не пойдём в клуб, не напьёмся алкоголя, не будем есть мяса.

– Ладно, ладно, – она обняла Брэдли, как только вышла из машины. – Я верю, что вы у меня самые лучшие.