Тёмный лорд
Шрифт:
— Я знаю твой следующий вопрос, — хмыкнул он. — Отчего я возникаю перед тобой в змееподобном виде? Ответ прост. Ты сам придумал сказку о Повелителе Змей в пещере, желая напугать гнусных магловских детишек, — сказал он, расхаживая по комнате. — К тому же в твоих жилах течет кровь Слизерина, — добавил он, — так что я был обречен принять змееподобный облик. На втором курсе я стал достаточно сильным, чтобы ты придумал мне имя Лорд Волдеморт.
— Вот видишь, — усмехнулся Риддл, глядя в гладь зеркала. — Значит, ты все-таки не существуешь в природе, а только живешь в моем сознании.
—
— Ну, а теперь… Ты будешь жить еще и в кольце? — спросил Том, настороженно наблюдая за шагами Волдеморта.
— Не совсем… — нахмурился Дух. — Я смогу жить в кольце при условии, что ты станешь мной. — Глаза Тома открылись от изумления. — Ты встал на этот путь со дня смерти Лесли Инн или, может, даже немного раньше. Расщепление Ка стало последней каплей: сегодня ты либо завершишь путь, либо вернешься назад.
К своему удивлению парень поднялся быстро. Волдеморт прошипел и открыл проход в стене. Они оба вошли в огромный сверкающий коридор. Стены состояли из бесконечных зеркал, в которых мелькали непонятные образы.
— Однажды между нами возник неприятный спор — ты учился тогда на седьмом курсе, — небрежно продолжал Дух. — Мне пришлось немного позаимствовать твоей энергии. Помнишь, ты очутился тогда в больничном крыле?
— Я не забуду этого никогда, — откликнулся парень с тихой яростью.
— Мерзавец Дамблдор тогда едва не обнаружил меня с помощью шара, — кивнул Дух, обводя рукой стеклянный купол. — Впрочем, тебе грех пенять: не отдав мне энергии, ты не смог бы закончить свой дневник. Ну, а теперь, пора, — указал он на зеркала.
Том посмотрел налево и почувствовал, как эмоции захлестнули его. Он словно разглядывал колдографии в «Пророке». Вот сумрачный зал в приюте, и он, щуплый мальчишка, еле сдерживая слезы, смотрит на спящее в гробу тело Лесли. В отливавших бирюзой глазах стояли страх и боль. Том посмотрел направо и картинка резко сменилась, — и вот он уже в Пасхальную ночь, трепеща от возбуждения, входит в Запретную секцию и слышит гулкие раскаты грозы.
А вот и Миранда — девушка с большими серо-голубыми глазами в очках сидит на мраморных ступеньках и горько плачет, а темноволосый взъерошенный парень, положив руку на плечо, утешает ее. Том посмотрел направо — и вот уже тот же юноша, только чуть постарше, обучает слизеринцев, а Крэбб, сопя, целует край его мантии.
Наконец, в зеркале мелькнуло видение зимнего Хогсмида и бегущих людей, и он, стоя на коленях, рыдает, держа в руках тело Эмилии. Парень посмотрел направо — и вот, напоследок, уже он сидит под елкой с белыми хрустальными шарами, дописывая дневник… А что дальше?
— Я забыл открыть тебе последнюю тайну, — усмехнулся Волдеморт. — Сегодня ты можешь превратиться в двух совершенно разных людей. Том Риддл — ничтожество, которое станет таким, как все, — скривился он, — женится на Оливии Хорнби, заведет детей и, быть может, напишет учебник по защите от темных искусств. Да, он с характером, — но, в общем, ничего особенного из себя не представляет и отречется от всех темных опытов, которые рискнул поставить. Зато Лорд Волдеморт… Ты помнишь, какой ужас обуял тебя, когда на первом курсе ты узнал о Темном Мастере?
— Да… — прошептал холодными губами Том.
— Ты узнал о нем в Хэллоуин, когда прочитал легенду о Слизерине, — Риддл задрожал, увидев в зеркале, как темноволосый мальчик ранним утром входит в библиотеку. — В глубине души, — ткнул Дух палочкой в Тома, — ты уже тогда знал, что Темный Мастер — это ты.
Том испуганно посмотрел на Духа. Только сейчас до него начал доходить смысл сказанного. Он вспомнил волшебника в черном балахоне, его искаженную безумием улыбку. Неужели его желанием были только месть и убийство?
— А также могущество, Волдеморт, — призрачный собеседник словно читал его мысли. — Могущество и бессмертие, которые может получить Темный Мастер. Он хочет, чтобы перед ним трепетали, заискивали, и отомстит всем обидчикам, — ведь те заслуживают этого. Он гораздо могущественнее Гриндевальда и, видимо, могущественнее всех, когда-либо живших темных волшебников. Мы выбираем Темного Мастера, не правда ли? — прошипел он.
Испуганно озираясь, Том посмотрел в зеркала, где продолжали мелькать образы. Любовь, привязанность, дружба, — все это причиняло нестерпимую боль. Гораздо приятнее было идти к власти, знаниям и могуществу. Гораздо приятнее было уничтожать врага или обладать сполна рабыней… Том почувствовал, как его тело охватывает сильный жар.
— Я не нуждаюсь в любви и жалости, — прошептал, наконец, Том. — Пусть начинается эра Темного Мастера! — Он хотел что-то еще возразить, но не смог: ужас, что он, подобно Лесли, будет однажды лежать в гробу, заслонил сейчас все.
— Что же, осталась последняя формальность, — сказал Волдеморт с сознанием выполненного долга.
В самом конце коридора стояло еще одно, последнее зеркало. Том посмотрел в него и задрожал. В зеркальной глади появилось изображение мальчика лет семи, — избитого, с синяками и ссадинами, в старом плаще поверх поношенного жилета. Риддл тут же узнал это лицо: темные глаза с бирюзовым отливом, полные страха и мольбы, — они были его собственными глазами. Волдеморт направил на него палочку.
— Avada Kedavra! — с отвращением произнес он.
Зеленая вспышка закрыла коридор. Остатками сознания Том увидел, как ребенок, схватившись за сердце, упал навзничь. Том сделал шаг к нему, но на губах ребенка уже стояла предсмертная пена. Острая боль пронзила голову. Наступила темнота.
*
Искривленная лестница убегала в подземелье. Араминта спускалась все ниже, чувствуя, как с каждым шагом ее охватывает страх. Это было похоже на подвал или склеп. На громадных каменных сводах проступала слизь; некоторые ступеньки казались щербатыми. Девушка спускалась осторожно, держась руками за камни из-за страха повредить каблук.