Тёмный Наследник. Солнечный ветер
Шрифт:
– А так. – Эрги во мгновение ока раздвинул челюсти летуна, поднеся его максимально близко к лицу товарища.
Таэлнас в ужасе отшатнулся. В этот момент маленький вурдалак ухитрился вывернуть голову и цапнуть мучителя за палец.
– Ой! – Тщеславный неудачник всё-таки упустил добычу и теперь со вспученными от страха глазами обсасывал место укуса.
– Поделом тебе. – Наинлит довольно улыбалась.
В отличие от своей злорадной подруги, Таэлнас сразу же бросился на помощь, начав смазывать место укуса целебной мазью.
– Ты когда-нибудь видел подобное чудище?
– Нет.
– Я
– И демонического каштана.
– Они растут только на этой поляне.
– Интересно будет проверить. – Скептически ухмыльнулся Тэлс, перевязав успевшую воспалиться ранку чистой тканью.
– Благодарю. – Эрегинд встряхнул рукой и несколько раз сжал кулак. – Ладонь онемела. Похоже, слюна этой твари ядовита.
– Ребята, пора найти место для ночлега.
Наинлит не стала дожидаться замешкавшихся парней, которым пришлось её догонять. Долгожданное пристанище, магнитом манившее утомлённых путников, было просторным гротом с высоким сводом, с потолка которого свисало множество сталактитов и сталагмитов.
Путешественники так устали, что не стали ни ужинать, ни разводить костёр, их не смутили даже царящие здесь сырость и прохлада, а потому совсем скоро уснули беспробудным сном.
– Эре-е-е-егинд… Эре-е-е-егинд… Эре-е-е-егинд…
Ему снился кошмарный сон. Эрегинд стоял на каменной тропе перед входом в курган. Разыгралась страшная буря. Жуткий замогильный голос, доносившийся словно отовсюду, шёпотом раз за разом звал его по имени. Небо превратилось в гигантскую чёрную воронку, сочившуюся всеми оттенками чёрного, серого и лилового цветов.
Внезапно, ослепительной вспышкой полыхнула молния, сразу же раздался оглушительный раскат грома.
В следующее мгновение, словно из ниоткуда, перед ним возник огромный волколак. Кроваво-красные буркалы бестии источали дикую, свирепую ненависть, грязные клыки в оскаленной пасти сочились пенящейся слюной, а мускулистые лапы держали наперевес великолепно декорированную секиру, двуручную и обоюдоострую, на широких лезвиях которой отблёскивали вспышки молний.
Доспехи волколака состояли из наплечников, наручей и поножей из тускло-серого металла с ребристой поверхностью, испещрённых рядами неведомых рунных знаков, светящихся пламенно-золотистым светом. Талию облегала набедренная повязка, перехваченная поясом из тонких металлических пластинок, украшенным гигантским рубином. Клинки его секиры, выполненные в форме расправленных кожистых крыльев, также ослепительно сияли колдовскими знаками.
– Эре-е-е-егинд! – Распахнувшаяся пасть зверя вновь исторгла низкий утробный рык.
В следующий миг эльф проснулся в холодном поту. Голова раскалывалась от боли, нестерпимо хотелось помочиться. Юноша встал и нетвёрдой походкой направился к вещевому мешку Тэлса, откуда без зазрения совести взял флакон терновой настойки. Одного глотка хватило, чтобы по телу растеклось живительное тепло, изгнавшее из членов стылую сырость подземелья. Ещё через несколько сонант стало совсем хорошо, словно от крепкого вина. К Эрегинду вернулись гордое упрямство и спесивая самоуверенность, из-за которых он столь часто вляпывался во всевозможные приключения.
– «Пора идти в рощу».
Своевременная мысль взбудоражила сознание, наполнив рассудок трепетом радостного предвкушения, без остатка пожиравшего малейшие страхи и сомнения.
Вернув флакон на место, он собрался было разбудить Тэлса, но в последний момент передумал, не желая нарушать идиллию влюблённых, которые, крепко обнявшись, спали в одном спальном мешке.
– «Интересно, как они там вдвоём помещаются? Ладно, как-нибудь справлюсь сам».
Прихватив с собой небольшую кожаную сумку, жезл с янтарином и оружие, он вышел из пещеры.
Снаружи на Эрегинда нахлынуло смутное чувство беспокойства и щемящей тревоги, как казалось, не имевшие под собой реальных оснований. Сознание заполонило ощущение страха и угрозы, будто где-то поблизости затаился смертельно опасный хищный зверь.
Но тщеславный юнец и не подумал прислушиваться к своим инстинктам: принятая порция терновой наливки была явно чрезмерной, хмельная эйфория моментально заглушала малейшие сигналы тревоги «шестого чувства».
Призрачное сияние ночного светила прекрасно освещало окрестности. Манящая близость рощи придавала сил. Навязчивая идея переросла в безумную одержимость, и, не сдержавшись, эльф со скорого шага на лихорадочно быстрый бег. Там, совсем рядом, его ждали вожделённые «каштаны демонов», плоды и листья которых должны были послужить неопровержимым доказательством реальности этого путешествия.
Удача благоволила искателю приключений. Тесно стоящие колоновидные стволы, густо усыпанные мясистыми клубнями печёночниц, с плотно переплетёнными раскидистыми кронами, словно по мановению волшебной палочки, послушно раступаются перед ним, пропуская в заросли высоченных папоротников. Один удар сердца – и прямо перед носом смельчака оказывается ветвь с двумя плодами, тут же обрубленная коротким взмахом резко выхваченного из ножен кинжала.
При свете факела эльф внимательно осмотрел добычу, пытаясь понять, за что «каштан демонов» получил своё название.
Толстый гладкий лист с зубчатыми краями, как у чертополоха, отдалённо напоминающий скрюченную когтистую лапу. По центру, в районе черешка, ядовито-зелёный, но тёмно-багровый вдоль ободка. «Каштан» – шипастый и крупный, примерно в два раза больше обычного. Плотная гранатово-красная мясистая кожура с сизым налётом, надтреснутая с одной стороны. Внутри – яйцевидный красно-коричневый орех с разводами и продолговатым ядовито-жёлтым пятном посередине.
Когда линия разлома кожуры приняла горизонтальное положение, юноша, словно наяву, увидел перед собой зловещее око, пылающее кровожадной злобой. В памяти сразу ожил волколак из недавнего кошмара, отчего на сердце словно пронёсся порыв ледяного ветра.
Ну конечно! Разрыв скорлупы живо напоминал раскрытые веки, багряная кожура – радужину, а жёлтое пятно – пересекающий его вертикальный зрачок.
– «Нет, не каштан, а глаз. Глаз демона».
Волна леденящей дрожи с новой силой пробрала внутренности. Эрегинд не успел полностью оправиться от приступа панической атаки, как на горизонте замаячила новая напасть.