Тёмный Наследник. Солнечный ветер
Шрифт:
Это был Эрегинд. Точнее некто, как две капли воды похожий на него, но в ужасном, злодейском обличье, нёсшем печать бездушной жестокости.
Губы злого двойника Эрегинда искривились в зловещей усмешке, он поднял глаза и встретился взглядом с Тэлсом.
Альвы всемогущие, его глаза!
Вместо пронзительных изумрудно-зелёных радужин цвета зелени, напитанной утренней росой, рубиновым огнём кровожадного взора вспыхнули очи демона.
– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
Поток ледяной воды рывком вырвал из сна. Громкий истошный вопль замер на губах, и, захлёбываясь и отплёвываясь, Таэлнас разомкнул
Зрение приобрело фокус, явив обеспокоенное лицо Наинлит.
– Солнышко, что случилось? Тебе плохо?
– Где Эрги?
– Его нет. Кажется, вышел по нужде.
Тэлс резко приподнялся и схватил девушку за руки.
– Мне приснился кошмар. Нутром чую, нашему другу грозит страшная опасность. Возможно, нам тоже. Его нужно срочно найти! Зачем ты разрезала мой спальный мешок?
В его расширенных от дикого ужаса глазах проступило недоумение, когда он сначала ощутил, и вскоре увидел, что бок спальника распорот почти на всю длину.
– Я проснулась от твоих воплей. Ты кричал «НЕТ!» и корчился, словно под пыткой калёным железом. Только так получилось освободиться.
– Нужно найти Эрегинда! Сейчас же! Немедленно!
– Уже собираюсь. Вентола премудрая, ума не приложу, что за кошмар тебе приснился!
Девушка собралась моментально, и сразу бросилась помогать своему парню, который никак не мог взять себя в руки и лишь с растерянным видом безуспешно пытался выбраться из спальника и, одновременно, нащупать серебряный головной обруч, с которым никогда не расставался.
Благодаря расторопности Наинлит, уже через пару сонант влюблённые пущенными галопом скакунами мчались на поиски друга.
Не чувствуя земли под ногами, Эрегинд медленно брёл среди мегалитического хаоса, источающего призрачно-зелёное свечение. Сознание плыло в тумане, осязание пости исчезло, ноги казались ватными.
Юный эльф чувствовал себя марионеткой, соломенной куклой, которой помыкает невидимый кукловод, бесплотной тенью, призраком, медленно плывущим в воздухе, будто гонимым лёгким ветерком.
Разум бился в истерике, словно пойманная в силки птица, при этом полностью осознавая собственную беспомощность. Попытка провести медитацию для возвращения самоконтроля была решительно пресечена мощным импульсом враждебной злонамеренной воли, ударившим молотом чудовищного приступа головной боли, от которой в мозг словно впивались дюжины раскалённых игл.
Эрегинду казалось, что он долго кричал, при этом продолжая идти, словно игрушечная фигурка с заводным механизмом.
К счастью, это ужасное путешествие вскоре закончилось перед аркой портала, высеченного в приземистом квадратном менгире, отмеченной росчерками колдовских рун. Сияющие мертвенной зеленью письмена, двумя строками проходили по всей длине дуги арки от земли до земли. Темнота входного проёма утопала в призрачном багровом зареве.
Эрегинда водопадом захлестнуло внезапное озарение: пробил час невообразимого злосчастия, катастрофы, которая разрушит его жизнь.
Шестое чувство выдало зловещее пророчество: этой ночью твоя душа погибнет!
Давление злой воли усилилось, зов призыва тянул пересечь заколдованный портал, и тело, отчуждённое от родного рассудка, поспешило выполнить ультиматум. В этот момент эльф казался сам себе булавкой, скользящей навстречу магниту, лежащему на середине столешницы.
Ещё несколько шагов – и он пересёк свод арки. Парня окутали малиновые отблески зловещего алого света, исходящего из глубины катакомб.
Бафлортец медленно спускался вниз по высеченным из камня ступеням. Сознание захлестнул приступ паники, воображение успело наскоро написать жуткую картину, на которой он с вырванным из груди сердцем покоился на жертвенном алтаре некроманта.
Из застилавшей взор багряной пелены глухо, словно издалека, доносился лёгкий отзвук своих собственных шагов. Это напоминало продвижение сквозь прибрежные камыши в плотном тумане, когда издалека раздаётся монотонный лёгкий всплеск, будто глади воды часто касаются вёсла проплывающей неподалёку лодки.
Он спускался вниз, потеряв счёт времени. Интенсивность красного свечения постепенно нарастала, его оттенок, сначала пунцово-малиновый, вскоре отчётливо налился кровяным багрянцем. Наконец ступени остались позади и путник, ведомый столь злосчастным образом, достиг пункта назначения.
Несмотря на засилье враждебного разума, сознание Эрегинда на мгновение забыло о переживаемом кошмаре, узрев неописуемое великолепие подземного чертога. Он представлял собой неф – длинный зал, по обеим сторонам обрамлённый колоннами, утопавший в багрово-алом зареве рубинов и альмандинов, которые сплошным ковром усыпали потолок.
Оценить размер крипты было невозможно из-за зеркальных облесков алого сияния. Казалось, пола, стены и колонны целиком состояли из непрозрачных винно-красных кристаллов.
Несмотря на зловещую ауру катакомбы, полную скрытой угрозы, её архитектура и декор интерьера были настоящим шедевром неведомых зодчих, бесславно и безвестно канувшей в лету эпохи демонов и драконов.
Потолок поддерживали колонны из гладкого блестящего камня, высеченные в форме закованных в ребристые латы рыцарей в крылатых шлемах, сжимавших в латных перчатках эфесы двуручных мечей, направленных остриями клинков вниз. Мастерство обработки изваяний статуй-колонн было феноменальным: несмотря на слепящее рубиновое сияние, были видны мельчайшие детали доспехов и оружия. От рогатых шлемов рыцарей-колонн в разные стороны по диагонали отходили рёбра-неврюры, образовывая стрельчатые арки перекрытий. В точках схождения деталей каркаса свода гнездились стилизованные подобия цветков роз. В пролётах между колоннами виднелись стрельчатые стенные ниши, в каждой из которых угадывались контуры антропоморфных скульптур, но игра света и тени не позволяла различить их очертания.
Внезапно юный эльф осознал, что чужая злая воля перестала силком тащить его вперёд. Теперь он отчётливо ощущал собственное тело. Эрегинд сжал и разжал кулаки, потом поднял ладони к лицу, не веря в освобождение. Бестолково моргая, он поднял глаза к рубиновому своду, затем осмотрелся по сторонам. Однако в сознании не мелькнуло и тени мысли о побеге. Не осталось также ни капли страха. Эмоции словно выгорели дотла.
– «Неужели моя воля растворилась в чужой»?