Тень лосуна
Шрифт:
– За что вы здесь? – спросил принц, предусмотрительно встав подальше от оконца.
– За то, что жизнь несправедлива, – прошепелявил мужчина, не оборачиваясь.
– Вы были в трактире, когда паж принца убил человека?
– Ты уже пятый, кто спрашивает про этот день. Почему всем это так интересно? – игнорируя вопрос принца, отвечал арестант.
– Все просто: вас спрашивали об этом, чтобы лучше разобраться в происшествии.
– Ну нет, меня об этом спрашивали уже после суда, – хитровато посмеиваясь, продолжал голос, и человек, которому он принадлежал,
«Выбили, наверное», - равнодушно подумал Генгрэд. Да и многочисленные синяки и ссадины на лице заключенного красноречиво подтверждали мысль о том, что зубы, совершенно точно, выпали не сами.
– Расскажите, что там произошло, - нетерпеливо спросил принц, отметив про себя, что не испытывает к узнику ни тени жалости.
– Я слышу храп тюремщика даже отсюда, - начал арестант, - принеси мне выпивку, которую он держит под столом, тогда и поговорим.
– Не в твоем положении ставить мне условия! – рассердившись и тоже переходя на «ты», проговорил Генгрэд. – Ты говоришь с принцем!
«О боги, принц, где же ваши убеждения о равенстве и братстве?» - вякнул было внутренний голос, вечный спутник всех идеалистов и мятущихся личностей, но сейчас Генгрэду было не до споров с самим собой, и он решительно потребовал:
– Отвечай на вопрос и немедленно!
Ответом было молчание и широкая беззубая улыбка наглого заключенного. Ругнувшись вполголоса, принц пошел в сторону тюремщика.
Осторожно приблизившись к нему и едва не задохнувшись от смеси винного перегара, лука и давно немытых ног, принц встал на четвереньки и полез под стол. Пока он пытался дотянуться и ухватить бутылку, тюремщик несколько раз задел его ногами, обутыми в грязные вонючие сапоги.
Наконец, початая бутылка с вином была добыта. Следующая задача была несколько сложнее: нужно было снять ключи с пояса тюремного охранника, иначе как же он передаст бутылку арестанту? По-прежнему сидя под столом, Генгрэд пытался снять ключи с пояса, но ему это никак не удавалось. Он взмок от страха быть обнаруженным, но не оставлял попыток, которые, однако, были тщетны. Принц шумно вздохнул, присел удобнее и, потянувшись в очередной раз к поясу пьяницы, поднял голову… На него с неимоверным удивлением смотрели выпученные глаза охранника. Несколько секунд длилось общее молчание. Наконец, жертва наглого воровства заговорила слабым голосом:
– Здравствуйте, ва-ваше высочество. Вы… как вы здесь оказались?
Генгрэд, резко выпрямился, стукнувшись о столешницу, выбрался из-под стола, одернул камзол и, строго и величественно, как и подобает королевскому сыну, проговорил:
– Да как ты смеешь спать на посту! А если кто-то решит выкрасть ключи и выпустить заключенных? Ты готов взять на себя ответственность за всех воров и убийц, за все то отребье, которое окажется на свободе по твоей милости?
– Но, - испуганно и растерянно промямлил страж, - разве вы, ваше высочество, не пытались сейчас забрать у меня ключи? Для чего? Чтобы открыть камеры? – все еще не понимая, что происходит, и очень рассчитывая на то, что это ему снится, спросил тюремщик.
Не удостоив его ответом, принц тяжело вздохнул и недвусмысленным жестом повелел отдать ему ключи.
– Но я… - протестующе начал охранник.
– Ключи мне! – резко потребовал принц, понимая, что другого выхода у него нет.
Тюремщик без звука передал ему связку ключей.
– Будешь ждать меня у входа в подземелье! – понимая, что так можно было поступить с самого начала, а не ползать под столом, как мелкий уличный воришка, и все больше раздражаясь на себя, рявкнул принц.
Он вернулся к камере арестанта и, на всякий случай, попытался просунуть бутылку через решетки. Совершенно понятно, что попытки ни к чему не привели.
– Рассказывай, что произошло в трактире. Бутылку ты получишь в награду, если я услышу то, что мне нужно.
– Ну не-е-е-т, ваше высочество, сначала дай выпить, а то в горле совсем пересохло, даже говорить не могу. Вот видишь: «Х-р-р-р, х-р-р-р» - театрально захрипел наглец.
– Хорошо. Подойди к дальней стене и отвернись.
Заключенный повиновался, но как только принц открыл дверь и наклонился, чтоб поставить бутылку, он, с неожиданно молниеносной реакцией, развернулся и огромным прыжком бросился на Генгрэда, пытаясь вцепиться ему в горло.
Генгрэд был готов к этому, поэтому без особого труда отразил нападение: схватив в охапку арестанта, он швырнул его назад в камеру, захлопнув за ним дверь. Заключенный, с размаху впечатавшись в стену, сполз на пол и грубо засмеялся, держась за голову, из которой, похоже, текла кровь, а принц поморщился, обнаружив, что негодяй успел расцарапать ему шею.
– Вот я и рассказал то, что тебе было нужно, принцесска, именно это и произошло в трактире, - злобно проговорил арестант. Это ты убил его, ты его убил и свалил все на другого, как и подобает истинному аристократу! – хохоча, кричал он, сидя на полу.
Генгрэд молча смотрел на него. Затем круто развернулся и покинул мрачное подземелье.
Он был охвачен смятением и горем: его друг Вэйланд мог быть казнен из-за него! Его единственного друга изгнали из королевства за то, чего он не совершал! Огонь решимости зажегся в глазах принца - теперь он знал правду, он должен рассказать об этом и вернуть друга во что бы то ни стало!
Однако прежде он не должен позволить состояться этой безумной свадьбе.
Неожиданно принц вспомнил, что должен встретиться с шутом. Что же от него нужно этому… Террансу? Почему он так настойчиво взялся его опекать?
Одолеваемый вопросами, ответов на которые у него не было, Генгрэд вошел в небольшой зал, где его уже ждал шут. В это самое мгновенье он увлеченно наблюдал, как паук обматывает нитями паутины свою жертву – мотылька, неосторожно присевшего на его липкую сеть, и, по обыкновению, облекал увиденное в куплеты:
Паутиной украсил паук уголок,
И бьется в ней мотылек:
Схорониться здесь хотел он от бед,
Но попал к пауку на обед…
– Что вы решили, ваше высочество? – не оборачиваясь, проговорил шут.