Тень луны
Шрифт:
На этот раз в его синих глазах не было ни насмешки, ни враждебности. Они казались пустыми, словно он намеренно старался, чтобы в них не было никакого выражения, но что-то затронуло ее сердце, и она почувствовала, что краснеет.
— Почему ваша светлость оказалась на дороге?
— Я возвращалась из церкви, — холодно ответила она.
— В одиночестве? — В голосе его звучал скептицизм.
— В церковь не обязательно ходить в компании, — ответила она, раздосадованная тем, что из всех людей именно он спас ее. — Я предпочитаю ходить в церковь
— Очень глупо, — отрезал он. — Разве нет кареты, в которой вы могли бы приехать?
— Ты прекрасно знаешь, что в Блад Холле в настоящее время нет лошадей.
Он глянул на нее молча, отошел на несколько шагов и обернулся:
— Ну вы идете или нет? У меня много дел.
— Я... я... — Джулианна прикусила губу.
До Блад Холла они дошли в молчании, и он, не бросив на нее даже взгляда, повернул к розарию...
Вернувшись домой, Джулианна тщательно вымылась и сменила всю одежду, но все равно не могла избавиться от воспоминания об отвратительных событиях, о тяжелых руках, сжимавших ее. Джулианна думала, что надо узнать имя этого негодяя. Если он учинит новое безобразие, она не задумываясь обратится в магистрат.
Расхаживая взад и вперед по залу, она попыталась мысленно нарисовать облик мужчины, но вскоре поняла, что под ее описание может подойти и любой другой: выдающаяся вперед челюсть, светлые глаза, сутулый, неряшливо одетый, с сильными руками.
Джулианна стояла перед большим портретом дедушки, когда порыв ветра, которыми славился Блад Холл, отвлек ее внимание. Она обернулась и, увидев, что какой-то листок бумаги реет в воздухе, поймала его.
Листок был чистым, если не считать чернильного пятна. Пока она его рассматривала, ей на память пришло мужское лицо. Чернильное пятно удивительно походило на профиль ночного посетителя. Четкий нос, резкий рисунок нижней губы — все похоже. Увидев однажды этот профиль, она знала, что никогда не спутает его ни с одним другим.
Она еще раз посмотрела на чернильный профиль и ее осенило. Ведь она может нарисовать портрет мужчины, который напал на нее. Тогда священник без труда опознает его.
Словно подтверждая ее мысли, еще один листок бумаги неожиданно взлетел со стола и опустился прямо ей в руки. На этот раз порыв ветра, который принес его, сопровождался звуком, напоминающим сухой смешок. Поспешно взглянув на портрет дедушки, она, к своему удивлению, заметила, что на лице маркиза блуждает неуловимая улыбка, которой, она могла поклясться, не было несколько секунд назад.
— Я не верю в привидения, — решительно сказала она себе и торопливо вышла из зала...
После нескольких неудачных попыток из под ее пера вышел удовлетворительный набросок. Теперь, когда портрет был готов, ей захотелось показать его кому-нибудь. Но кому? Она твердо решила не рассказывать миссис Мид об инциденте, полагая, что экономка будет настаивать, чтобы она послала в магистрат. Кому же еще? Джошу Тревелину! Он ее спас. Он достаточно хорошо должен был разглядеть того мужчину. Может ли она пожелать лучшего судью для своего наброска?
Хотя прошло уже несколько часов, она нашла садовника поблизости от того места, где они расстались. Он не копался в розарии, а сидел на каменной скамье, греясь на солнце. Его шляпа полностью прикрывала лицо, руки были скрещены на груди. Ей показалось, что он спит.
Однако стоило ей приблизиться к нему, как он зашевелился, чуточку сдвинул свою шляпу и встал.
— Добрый день, ваша светлость, — угрюмо произнес садовник.
— Добрый день, Джош, — начала Джулианна, непонятно почему застеснявшись. — Надеюсь, я тебя не побеспокоила.
— Вы можете делать все, что вам вздумается. Это ваш розарий.
"Вот так, — подумала она с разочарованием. — Он будет вести себя как всегда. Ну что ж. Это не причина мне быть невежливой".
— Я не спросила раньше, но, надеюсь, ты не пострадал, когда пришел мне на помощь.
Он еще немножко сдвинул свою шляпу, и она увидела, как его губы раздвинулись в необычную для него мягкую улыбку.
— Мужчины любят время от времени подраться.
— Тем не менее я хочу поблагодарить тебя за мое спасение, — вежливо сказала она, отказываясь воспринимать его грубоватые слова.
— Вашей светлости еще что-нибудь угодно?
— Да, — ответила она.
Она протянула руку со своим рисунком, но он не взял его.
— Что это?
— Посмотри.
Она старалась убрать раздражительность из своего голоса, но его манера поведения заставляет ее чувствовать себя кошкой, которую гладят против шерсти.
— Я не умею читать, — угрюмо произнес он.
— Тут ничего не написано, это рисунок.
Она снова протянула ему лист. Джош нехотя взял его и посмотрел так быстро, что она не была уверена, сумел ли он рассмотреть там что-нибудь, потом тут же вернул ей лист.
— Я не знаю его имени.
— Но ты узнал его? — спросила она, довольная.
— Да. Это парень, который был утром.
— Спасибо, — она улыбнулась ему.
— А зачем вы нарисовали его? — Он ухмыльнулся. — Он так вам понравился?
— Напротив. Я собираюсь выяснить, кто он, и, если он еще раз приблизится ко мне, я натравлю на него магистрат.
— Вот как? Тогда вам нужно отправиться туда.
— Ты пойдешь со мной в магистрат?
— Нет, — произнес он с такой быстротой, что она заподозрила, что он ожидал ее вопроса.
— Почему? Мне может понадобиться свидетель. Ты же был там.
Он держался как всегда, молчание его казалось оглушительнее любого звука. И тут ей пришла в голову новая мысль.
— Ты боишься?
— Почему это я должен бояться закона?
— Я не знаю, — нетерпеливо сказала она. — Может быть, тебя разыскивают власти?
Она увидела, как он вздрогнул. На самом деле она очень мало что о нем знала. Рекомендаций у него не было, она проверила это у миссис Мид сразу же после того, как они обнаружили пропажу. Он говорил, что был солдатом, но с таким же успехом он мог оказаться и бежавшим преступником.