Тень Одержимого
Шрифт:
— Имя? — сухо потребовала Пронина.
Рот предателя дёрнулся в кривой усмешке.
— Сначала ты представься, — нагло произнёс пленник.
Какая самоуверенность. Посмотрим, как этот мерзавец запоёт потом…
— Я Ефросинья Пронина, имперская охранительница высшей категории, — строго ответила допрашивающая. — Твоё имя.
Предатель посмотрел на неё исподлобья. Она чувствовала исходящую от него ненависть… и плохо скрываемый страх.
— Игноциус, — ухмыляясь, сказал он.
На одном из приборов загорелся
— Твоё настоящее имя, — надавила Пронина.
— Моё настоящее имя — Игноциус! — выпалил разрушитель. — Я сам его выбрал в Тёмном Замке!
Снова красный огонёк, который сменился зелёным.
— Твоё настоящее имя, — повторила Ефросинья.
И кивнула учёному, который стоял у приборной панели. Мужчина в белом халате с бесстрастным видом повернул переключатель. Через электроды, подведённые к «Игноциусу», прошёл сильный разряд. Тело предателя затряслось, насколько позволяли оковы.
— А-А-А-А!!! — завопил он от пронзившей его боли.
— Хватит, — сказала Ефросинья.
Палач в белом халате остановил пытку.
— Твоё. Настоящее. Имя, — снова потребовала Пронина.
Разрушитель всё ещё ухмылялся охранительнице. Его покрасневшие глаза были полны ненависти к Империи.
— Я Игноциус! — гордо ответил он. — Я возжигатель пламени революции!
Красный.
— Больше, — почти прошипела Ефросинья.
Учёный сильнее выкрутил ручку прибора, и пленника поразил более мощный разряд тока.
— А-А-А!!! — Пронина удовлетворённо наблюдала, как корчится предатель.
— Твоё. Настоящее. Имя, — твёрдо сказала она.
И кивнула технику, чтобы тот выключил прибор.
— Деннис, — тихо сказал пленник, дрожа от боли. — Деннис Пристли.
Огонёк на детекторе лжи стал зелёным.
— Ах… — Ефросинья наслаждалась тем, что слабенькая воля разрушителя начала надламываться. — Так-то лучше.
Предатель понуро опустил голову. Но пока молчал.
— Я пришла, чтобы задать тебе несколько вопросов, Деннис, — Пронина говорила спокойно, но внутри вовсю предвкушала веселье. — Можешь ответить на них?
— Спрашивай, — с вызовом ответил пленник. — Валяй.
Быстрый кивок Ефросиньи — и Денниса резко ударило током.
— Ха! Что за непочтительность! — вскинулась Пронина. — Я здесь закон, поэтому уважай меня. Ты понял?
— Д-да, — кивнул предатель.
— Хорошо. Сколько тебе лет?
— Двадцать три, — сказал Деннис.
Зелёный — значит, правда.
— Кем работаешь?
— Грузчиком на складе. Перебиваюсь, как могу.
Тоже правда.
— В Армии служил?
— Нет, — покачал головой предатель. — А-А-А! — От головы до кончиков пальцев его снова прошибло током.
То было правдой, но всё равно разозлило Пронину.
— Уклоняешься, значит, — большой рот Ефросиньи образовал улыбку. — Это так ты благодарен Империи, которая
— Ты сама не служила, женщина, — дерзко бросил Деннис. — А вот друга забрали в священный поход. Война изменила его…
— Я полезна Империи на своём месте, — отчеканила Пронина. — И ты бы мог ей пригодиться, если бы не слушал кукловодов из Тёмного Замка. Тебе двадцать три года. Ты мог бы получить высшее образование. Найти достойную работу и стать верным подданным Императора.
Ефросинье стало немного жаль предателя. Высшие Лорды и Леди Разрушения залезли в его мозги и наполнили их богомерзкой ересью. А ведь он мог прожить хорошую жизнь…
— Или погибнуть «во славу Его», — закончил Деннис.
— Если Он велит, то да, — подтвердила Пронина. — А ты веришь в Его всеблагой свет?
— Узурпатор несёт смерть и гниение! — проорал предатель.
Зелёный огонёк — разрушитель был убеждён в том, что говорит. Ефросинья в гневе вскочила со стула, схватила пульт дистанционного управления и лично заставила Денниса извиваться и вопить от боли, пропустив через него множество вольт.
— Не смей! Оскорблять! Господа-Императора! — прорычала охранительница ему в лицо.
Теперь она стояла прямо рядом с установкой.
— А-А-А-А-А! — пронзительно закричал Деннис, и ей это очень нравилось.
— Ты мог бы завести семью, — сказала Пронина, когда вопль разрушителя стих.
Узник снова ухмыльнулся.
— Ах да, — упивалась Ефросинья. — Ты же гомосексуалист, верно? С такой-то причёской.
Деннис слабо кивнул. Какой же умной была Пронина, раз так быстро раскусила это жалкое подобие мужчины…
— Что скажешь в своё оправдание, извращенец? — охранительница наклонила голову. — Ты отрёкся не только от воинского долга, но и от священной обязанности плодиться и размножаться, данной нам Господом-Императором.
— Мы… вольны… любить тех, кого… любим, — тихо произнёс Деннис.
Красный свет. Бедняга так старался в это поверить… но не сумел.
— Как неубедительно, — скривилась Пронина. — А ты можешь говорить не вашими тупыми шаблонами?
— Это чьи шаблоны тупее, шавка Узурпатора! — засмеялся предатель.
— МОЛЧАТЬ, ГРЯЗНЫЙ ВЫРОДОК! — брызнула слюной Ефросинья.
Она установила максимальное напряжение, которое способен вынести человек, и комнату охватил дикий, невыносимо истошный вопль. Пронина радовалась страданию этого ничтожного червя, упиваясь тем, как ток истязал каждую его клеточку за то, что он посмел осквернить и Господа-Императора, и своё естество.
— Госпожа охранительница, может, хватит? — к ней подошёл один из учёных.
Ефросинья увидела его лишённое эмоций лицо и представила, как её саму исказила ненависть. Она же пришла не мучить пленника, а выудить важную информацию. Поэтому нехотя снизила сопротивление реостата, и ток быстро затух.