Тень Одержимого
Шрифт:
— Вот, — Надя указала на монокль, который лежал на столе со всяким оборудованием. — Надень.
Пронина нацепила на голову повязку с приклеенными датчиками и сдвинула монокль на правый глаз.
— Тестируем новую прицельную систему, — пояснила Надя. — Если всё будет успешно, её интегрируют в шлем.
Охранительница закрыла левый глаз, чтобы чётче рассмотреть мир через стекло. Изображение, пропущенное через голубой светофильтр, задёргалось, и вскоре мишень выросла прямо перед Фросей.
— Прицел считывает мозговые волны, так что можешь увеличивать и уменьшать мысленной командой, — сказала
— Поняла, — Пронина приближала и отдаляла изображение с детским восторгом.
Ей всегда было любопытно, как видели мир охранитель Иммолато и прочие люди с бионическими имплантами, но лишаться ради этого даже одного глаза не собиралась.
— Сейчас ещё кое-что покажу, — Надя приблизилась к столику и взяла пистолет с прицелом побольше. — Нажми на эту кнопку.
Фрося последовала её указаниям. В правом глазу всё поплыло, и вскоре она поняла, что смотрит через дуло пистолета.
— Полная взаимосвязь, — с энтузиазмом вещала Мышкина. — Система вряд ли подойдёт твоим огнемётам, но для более точного оружия — в самый раз. При желании можешь мысленно переключить вид между глазом и пистолетом.
— А стрелять тоже мысленно? — поинтересовалась Фрося.
— Нет, — хихикнула Надя. — Попробуй, — она протянула Прониной обойму с патронами.
Охранительница зарядила пистолет и навела дуло на мишень. Торс манекена как будто находился совсем рядом, хотя их разделяли десятки метров.
— Понеслась, — тихо сказала Фрося, нажимая спусковой крючок.
И пули вылетели одна за другой. Когда обойма опустела, Пронина рассмотрела мишень через оптику. Все они попали ровно в одну точку, и в сердце манекена возникла большая дыра.
Глава 6
Змеиный подвал
— И как я выгляжу? — с вызовом спросил Грюнвальд.
Фридрих вышел из спальни навстречу Хелен, которая ждала его в гостиной.
— Неплохо, — оценила Леди Йаванна. — Для подпольного клуба в Империи.
На встречу общества Змеиных Колец он надел длинные чёрные брюки и кожаную жилетку, под которой зеленела привычная рубашка.
— У меня вряд ли есть что-то получше, — покачал головой Фридрих. — Увы, здесь не любят Чёрные Звёзды и пафос угнетения.
— Вечно ты в своём репертуаре, — вздохнула Хелен.
— Ну, ты меня знаешь, — хищно улыбнулся Грюнвальд.
— Ладно тебе.
Она подошла к Фридриху и рукой взъерошила его волосы.
— Что ты делаешь? — возмутился Лорд Ариан.
— Смотри, — Хелен показала на зеркало.
Короткие чёрные волосы Фридриха, которые и так стояли ёжиком, теперь беспорядочно торчали в разные стороны.
— Так ты выглядишь интереснее, — объяснила девушка.
— Но я же… — Грюнвальд не сразу подобрал слова. — Я же обычный человек!
— Ну… — многозначительно протянула Йаванна.
— Эх, ладно. Тебе виднее, что там у этих «магов» в моде, поэтому доверюсь твоему вкусу.
— Это будет мудро.
Прошло пять дней после их предыдущего разговора. Всё это время Ариан как ни в чём не бывало занимался преподавательской рутиной, а по вечерам связывался с друзьями за пределами Замка и размышлял над всей доступной ему информацией. О заговоре Фридрих не сказал никому, кроме
— А я как выгляжу, по-твоему? — она наклонила голову, ожидая одобрения.
Грюнвальд окинул подругу взглядом. Она надела на собрание пастельно-зелёное платье эльфийской принцессы, подол которого был украшен более тёмными листочками. Узор из листьев пронизывал всё одеяние, причудливо переплетаясь на плечах, талии и рукавах. На груди Хелен блестел амулет с изумрудом, исписанный рунами эльфов, а в ушах сверкали золотистые серёжки.
Бесспорно, Йаванна легче приняла правила игры в Тёмном Замке — всё это не любимое Фридрихом позёрство и отчаянное бегство от обыденности. Она хорошо вписалась в архетип волшебного существа из книг — подруги и хранительницы природы. Она нашла компанию милых, добродушных мечтателей, для которых стала своей, и вышла за одного из них замуж. Вот только Грюнвальд, в отличие от других, знал, что Хелен на самом деле иная и больше похожа на него. Что если пройдёт время мечтать, она скинет эту ненужную шелуху, и тогда из-под эффектного образа проступит так обожаемая Грюнвальдом жёсткость.
— Просто великолепно, — улыбнулся Фридрих. — Будь я ещё язычником, был бы в восторге.
Он снял со стула чёрную кожаную куртку и надел её поверх жилетки.
— Не можешь без уточнений, — подмигнула Хелен.
— Ну, у меня тот ещё характер, — усмехнулся Грюнвальд. — А вообще фу таким быть, правда?
— Пойдём, что ли. Думаю, люди уже подтягиваются.
И вот он шёл вслед за своей подругой по Малой башне, собираясь посетить тайное общество эзотериков. Тайное общество внутри тайного общества — что может быть абсурднее? Грюнвальд считал наивным думать, будто «Змеиные Кольца» и есть та опасность, о которой его предупредила Серпентира. Скорее всего, в подвале его ждал обычный кружок по интересам. Но что, если некоторые его члены были замешаны в реальном заговоре?
Хелен вела Грюнвальда мимо кабинетов и групп инициатов к лифту. Леди Йаванна и Лорд Ариан спустились на несколько этажей и попали в мрачный подземный коридор. Каменные стены были голыми, без всяких украшений — на них висели лишь факелы, от которых исходило тусклое сиреневое сияние. В широких нишах под круглыми арками стояли скульптуры разных Леди и Лордов.
— Я никогда не был в этой части Замка, — удивился Грюнвальд.
Из-за неровной формы астероида он даже не знал, на каком этаже было это подземелье. Должно быть, на одном уровне с лабораторией Штейнштейна в подвале Главной башни.
— Всё бывает в первый раз, — игриво ответила Хелен.
Фридрих вышел за ней в новый коридор, длинный и широкий. Ботинки Ариана ступали по сырому каменному полу. Грюнвальд услышал странный шум и понял, что это вентиляторы в шахтах над его головой.
— Нам сюда, — Хелен кивнула в сторону.
Вслед за ней Фридрих приблизился к одному из множества памятников. Эта статуя изображала Лорда Палладиуса — выдающегося алхимика, который смог бы стать великим, если бы изучал действительность, а не пытался вписать её в свою эзотерическую теорию. Подобным страдал и Грюнвальд, который увлекался всякими моделями мироустройства, но он всегда перестраивал концепцию, если находил в ней противоречия с реальностью.