Тень Одержимого
Шрифт:
— Орем, я давно тебя хотел попросить…
— Леди Соемерта! Вы красивы как никогда…
— Я чувствую себя мучеником, которого бросили в клетку со львами…
— Лорд Билос, не стоит придавать значения…
— Не понимаю причины своих неудач в учёбе. Пора попросить Акрантофиса сделать натальную карту…
— Как тут всё изменилось за пять лет!
— Я вижу в тебе отчётливый дисбаланс между мужским и женским началами…
— Тебе надо сделать упор на развитие манипуры. Понимаю, эта чакра считается имперской…
Пытаясь отвлечься
— Это что за существо? — спросил высокий бородатый мужчина в чёрном плаще и сомбреро.
В нём Фридрих узнал Высшего Лорда Валдоро.
— Каруканский колыбасик, — ответил глава тайного общества.
Он держал в руках и поглаживал нечто напоминающее живую боксёрскую перчатку.
— Вообще-то они очень агрессивны, но этого я вырастил в неволе, — с улыбкой пояснил Акрантофис.
Колыбасик мирно урчал, когда Эрпетид проводил пальцами по его толстой коже.
— Занятно, — заключил Валдоро.
— Кстати, мне понравилась ваша новая книга о трансёрфинге, — сказал Акрантофис. — В ней так много разных жизненных нюансов!
— О, я вам очень признателен, — произнёс Высший Лорд.
— А Майтрейя что, никак не посетит нас? — поинтересовался бородатый хозяин подвала.
— К сожалению, он занят на Брандоне Квинтус. Выполняет задание. Как закончит, так сразу зайдёт.
Грюнвальд испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был бы не против пообщаться со своим старым приятелем по тюрьме космоварваров. С другой, его пути с Лордом Майтрейей — или Дэниелом Цапфером, как его звали в Империи — давно разошлись. Друг Фридриха пошёл по пути пустой, напускной духовности, чего сам Грюнвальд, более укоренённый в реальности, позволить себе не мог.
Валдоро поднялся и повернулся к Ариану.
— Милорд, — машинально кивнул Грюнвальд при виде члена Совета Тринадцати.
Высший Лорд в чёрном сомбреро проигнорировал его и вышел в круглый зал.
— Да брось ты, Ариан, — Фридрих услышал голос Хелен. — Тут не нужны формальности.
Её платье было слегка помято, а волосы — растрёпаны, но выглядела она довольной.
— Йаванна, где ты пропадала? Я думал, ты с этими, «фэнтезистами».
— Не, тут Темганорион новую практику демонстрировал, —
— Понятно, — безразлично сказал Грюнвальд.
— Вон, смотри, — указала Хелен в сторону зала.
Фридрих вернулся туда и увидел, что рядом со стеной на коврике лежал кудрявый Реипус. Лысый мужчина держал руки у его головы, а он часто дышал, будто переживая нечто неприятное.
— И как? — поинтересовался Темганорион.
— Д-давай ещё, — сбиваясь, ответил Реипус. — Ещё.
— Хорошо.
Лысый поднёс руки к голове кудрявого, и тот забился в конвульсиях, словно из его тела изгоняли демонов, как в имперских верованиях.
— Бедный Реипус, — с состраданием сказала Хелен.
— Тебе тоже так делали? — насторожился Фридрих.
— Не, со мной проще. У меня нет таких проблем с самоконтролем и социальной сферой, как у него.
Грюнвальд подошёл поближе к Хелен.
— Покажешь мне тот подвал? — спросил Ариан.
— Позже. Не будем светиться, — возразила Йаванна. — Осмотрись пока, пообщайся. Уверена, тут найдутся интересные люди.
Фридрих отправился гулять. Вскоре он остановился: в одной части зала собралась целая группа слушателей вокруг светловолосой девушки. Та носила рубище, а на её запястьях красовались ленточки.
— На Магиране очень бедные люди, — вещала разрушительница. — Но даже они нашли средства на помощь себе. Конечно, я не брала с них много, но понимаете, целители не существа из чистого духа, им тоже надо на что-то жить.
— Конечно!
— Разумеется! — поддержали зеваки.
— Чем она занимается? — спросил Грюнвальд у Хелен, оказавшейся рядом.
— Посещает разные миры, — Йаванна не отводила взгляда от девушки с ленточками. — Не Рейвенхольд или Глизе, конечно, а всякие независимые и бедные планеты. И зарабатывает на жизнь целительством.
— Хм… — Фридриха это место уже утомляло. — И при этом она в Замке более популярна, чем я.
В этом беззубом, падком на внешнее, погрязшем в левых течениях Замке…
— Ты переживаешь, как школьник, — улыбнулась Хелен.
— Да что ты… — вспылил Грюнвальд. — Я тут стараюсь — работал на Кригсхайме, а теперь преподаю. Занимаюсь, так сказать, реальным делом, но всем плевать. А она путешествует и впаривает беднякам какую-то фигню, и все её слушают.
— Стареешь, Ариан, — протянула Йаванна.
— Ты уж определись, старею или, наоборот, молодею, — усмехнулся Грюнвальд. — Ты же не отрицаешь, что её «целительство» — фигня?
— Иногда вера творит чудеса, — мечтательно произнесла Хелен.
— Но никакой магии не существует, — развёл руками Фридрих. — Ни экстрасенсорики, ни псионики. Я не разделяю политическую позицию Штейнштейна и считаю его подкаблучником Ребеллии, но признаю, что он хорошо владеет научным методом, и согласен с его опровержениями паранормальщины.
— Но то, что Пастыри были псиониками, даже научно доказано! — возразила Йаванна.