Тень Одержимого

Эйли Феликс

Хотя Фридрих мог рассмотреть эту теорию под другим углом. Возможно, созвездия и планеты — всего лишь символы, а их взаимосвязь — модель, которую нельзя воспринимать буквально? Как нельзя буквально воспринимать коммунизм, гюнтеризм, хаогнозис и все прочие знакомые Грюнвальду концепции, чтобы не превратиться в ограниченного фанатика?

Придя в себя, Фридрих отправился дальше бродить по залу и изучать публику. Хелен осталась с Акрантофисом, которого один инициат попросил открыть клетку с бореальскими ледяными ящерицами. Грюнвальд чёрной тенью ходил среди

разношёрстной толпы, засунув руки в карманы, и не слышал ничего, кроме праздной болтовни и советов по «саморазвитию». Если подумать, подобное общество было хорошим или даже идеальным прикрытием для более зловещих организаций. Но для начала Фридриху были нужны доказательства причастности хотя бы кого-то из этих «магов» к заговору.

Грюнвальд изучил две оставшиеся комнаты за дверными проёмами. Он задержался у степи, где голографические травинки колыхались на сильном ветру. Там несколько человек собрались вокруг мужчины с густыми ярко-красными волосами и внимательно его слушали.

— Знаете, что я недавно выяснил? — его голос звучал бодро и задорно. — Оказывается, народы Индокитая выжили после Великого Истребления! Пока Узурпатор штурмовал Китай и Японию, они улетели на звездолётах О’Нила и обосновались на северо-западе Галактики.

— О, правда? — спросила черноволосая девушка — судя по возрасту, инициатка.

— Информация из надёжного источника, — мужчина поднял палец. — Я общаюсь со ставленниками Высшей Леди Вицеллы, и знаю, что она уже планирует туда дипломатическую миссию. А я хочу лететь с ними как учёный.

— С интересом послушаю ваш рассказ, когда вернётесь, — вставил Грюнвальд.

— А вы кто? — спросил красноволосый.

Одевался он неброско по меркам Замка, но элегантно — на нём был чёрный блестящий костюм с неким цветком в петлице.

— Лорд Ариан, — представился Фридрих.

— Лорд Хосров, — мужчина встал и пожал Грюнвальду руку.

— Вы антрополог?

— Да, и один из лучших, — похоже, хвастовство было у Хосрова в крови.

— Я скорее философ, но антропологией тоже интересуюсь, — тут Фридрих был искренен.

— О, я так польщён! — Хосров тут же пришёл в восторг. — Слышал о ваших лекциях, Ариан — вас хвалят! Правда, Тчарун?

— Угу, — промычал инициат, который сидел рядом с ним. Грюнвальд прежде видел этого ученика в Аудиториуме.

— Но я не ожидал, что когда-нибудь встречу вас у Акрантофиса! — продолжал разливаться Хосров. — Древние говорили, что все дороги ведут в Рим. Сейчас, когда Рима нет, все дороги ведут в это подземелье!

— Наверное, это судьба, — вяло подыграл Фридрих.

— Конечно же! — красноволосый похлопал его по плечу. — Признаюсь, меня тут слушают, но мало кто вникает в эти темы.

— А что вы изучаете?

— О… Мой интерес — это народы, которые пережили Великое Истребление. Оказывается, в Галактике можно найти столько маленьких цивилизаций, возникших ещё на заре Империи! Благословите их все боги, чтобы флот Узурпатора до них никогда не добрался!

— Хорошее пожелание, — улыбнулся Ариан.

Империя

Синто. Содружество Уджима. Онтарский Халифат. Эти государства из трёх-четырёх систем существовали почти тысячу лет только потому, что не представляли для Империи серьёзную угрозу. Тёмный Замок сотрудничал с независимыми планетами, но, увы, не имел там большой власти и не мог поднять их на войну против Императора. А Грюнвальд видел в дальних державах гораздо больший потенциал, чем в любителях побороться за права и свободы в уютных готических залах Замка и администрациях марионеточных правительств. Только, к сожалению, он навсегда останется чужим для народов, далёких от основной ветви человечества. И они будут для него чужими, потому что он не мог до конца понять их менталитет.

— Я наконец-то рад встретить родственную душу! — воскликнул Хосров. — Кстати, я сейчас пишу книгу о пакистанской диаспоре на Магиране. Как закончу, буду продавать здесь, бумажные и с автографами! А лучшим друзьям подарю!

— О, буду ждать, — буркнул Грюнвальд. — А у вас есть какие-нибудь готовые труды?

— Недавно посетил татарскую общину на Алмазостане, — увлечённо ответил красноволосый. — Она появилась почти сорок лет назад, когда ВССМ прекратил существовать. Это для меня непривычный опыт!

— Судя по названию, они до сих пор коммунисты?

— Нет. Там чтят Айнура Алмазова, но для них он больше религиозная фигура.

— Это весело, — усмехнулся Фридрих. — Я так понимаю, там нынче сильны планетаристские идеи?

— Разумеется. Когда против тебя почти вся Галактика, и это ещё не считая чужаков, то поневоле приходится сплачиваться вокруг чего-то.

— Верная мысль. Только не все в Замке её, увы, понимают.

— Но планетаризм, как и любое явление, имеет две стороны, — добавил Хосров. — Независимые миры готовы постоять за себя, но идентичность и самодостаточность для них важнее амбиций на всегалактической арене. Ты представляешь себе такую судьбу для разрушителей?

Грюнвальд задумался о межпланетном государстве с Тёмным Замком во главе, которое существует рядом с Империей и при этом не стремится её расшатать. Для Фридриха это был бы неплохой исход, но большинство Высших Лордов и, конечно, Верховный Владыка Философ подобного бы не допустили. Ведь смысл Замка, та цель, ради которой его построили на Луне и отправили в космос — борьба с имперской властью.

— Как ни представляй, это невозможно, — с грустью сказал Грюнвальд.

— А вы планетарист? — красноволосый спросил в лоб.

— Был когда-то, — признался Фридрих.

— Что же вы нашли в этом однобоком и аморальном взгляде на мир, в этих сапогах и Чёрных Звёздах? — навострился его собеседник.

«Да… — подумал Грюнвальд, — ещё один „общечеловек“. В Замке их всегда было много, но теперь совсем расплодились как тараканы».

— Кем я только не был за свою жизнь — и коммунистом тоже. Кто из нас не искал себя в молодости…

— Согласен, — успокоился Хосров. — И я всякой ерундой увлекался в инициатскую пору.