Тень среди лета
Шрифт:
Она сбежала по широкой деревянной лестнице, перескакивая через две ступеньки, и ворвалась в общую комнату. Из-за двери черного хода слышался взволнованный голос Маати, словно он спорил с кем-то на повышенных тонах. Отперев дверь, Лиат обнаружила охранника, преградившего ему путь. Маати стоял в позе приказа и требовал, чтобы его пропустили. Увидев Лиат, он осекся и побледнел. Лиат тронула стражника за руку.
– Впустите, пожалуйста, – попросила она. – Он ко мне.
– Старая о нем ничего не говорила.
– Она не знала, что он придет. Пожалуйста. Ему можно.
Охранник косо посмотрел на нее, но отошел в сторону. Маати вышел. Выглядел он больным: серый цвет лица, воспаленные глаза, мятая, словно жеваная, одежда. Лиат не заметила, как взяла его за руку.
– Я получил твое письмо, – сказал Маати. – Пришел, как только смог. Его здесь нет?
– Нет, – ответила Лиат. – Я думала, раз он жил у тебя после путешествия, может, и на этот раз…
– Так и было, – произнес Маати и сел. – Позавчера от тебя он ходил ночевать к морякам, а вчера был у меня.
– Но не ночевал?
Маати сжал губы и отвернулся. Он выглядел таким пристыженным, что Лиат стало наплевать на то, что подумает островитянка, которая следила за ними из своего закутка. Маати мягким движением высвободил ладонь. Рука Лиат повисла вдоль тела, как плеть.
– Он узнал? – тихо спросила она. – О том, что случилось?
– Я рассказал, – ответил Маати. – Я должен был рассказать. Думал, он вернется к тебе.
– Нет. Не вернулся.
– Думаешь… Вилсин нашел его?
– Амат сомневается, что Вилсин на него нападет. Ему это невыгодно. Скорее Итани не хочет нас видеть.
Маати рухнул на скамью и схватился за голову. Лиат села рядом и обняла его за плечи невредимой рукой. Итани ушел. Она его потеряла. Это было ясно, как день. Лиат положила голову на плечо Маати и закрыла глаза, отчаянно страшась того, что и он ее покинет.
– Дай ему время, – прошептала она. – Ему нужно время подумать. Все будет хорошо.
– Не будет, – ответил Маати. Не сердито, не горько, а самым обычным тоном. – Все будет плохо, и я ничего не могу с этим поделать.
Лиат закрыла глаза, чувствуя подъемы и спады его дыхания, точно волны, накатывающие на берег. Он повернулся и сжал ее в объятиях. Плечу стало больно, но Лиат скорее прокусила бы язык, чем пожаловалась. Она гладила Маати по голове и плакала.
– Не бросай меня! Я не перенесу, если потеряю вас обоих.
– Я скорее перестану дышать, – ответил Маати. – Клянусь, я скорее умру, чем тебя брошу. Но мне нужно разыскать Оту-кво.
Мучительные, но чудесные объятья раскрылись, и Маати встал. Его лицо было серьезно, почти мрачно. Он взял ее за руку.
– Если Ота-кво… если вы не помиритесь… Лиат, без тебя я буду не я. Моя жизнь не принадлежит мне одному – у меня долг перед Хайемом и даем-кво, – но ту часть, где я вправе решать, я хочу разделить с тобой.
Лиат сморгнула слезы.
– Ты останешься со мной? Не с ним?
Маати пораженно замер. В этот миг Лиат отчаянно захотелось отменить свои слова, заставить его забыть их, но время неумолимо текло вперед. Маати снова встретил ее взгляд.
– Я не могу потерять ни тебя, ни его, – сказал он. – К какому бы миру мы с ним ни придем, если такое вообще случится, это будет касаться только нас двоих. А то, что я чувствую к тебе… за это я жизнь отдам – так ты стала для меня важна. Если ты решишь выбрать его, я навсегда буду твоим другом.
Словно холодной водой полили на ожог. Лиат немного успокоилась.
– Так ступай же. Найди его и передай, как я сожалею о том, что случилось. А потом, даже если его не разыщешь, возвращайся ко мне. Обещай, что вернешься!
Лишь через несколько минут Маати оторвался от нее и вышел на улицу. После его ухода Лиат села на лавку и закрыла глаза, прислушиваясь к себе, пытаясь различить отдельные чувства в том, что ее переполняло. Вина и радость. Страх и вместе с тем облегчение. Она любит Маати – теперь это ясно. Так же, как раньше любила Итани, когда они только начинали встречаться. Лиат подняла глаза и увидела, что за ней наблюдают. В замешательстве она совсем об этом забыла.
Мадж смотрела на нее, прижав руку ко рту. В ее глазах стояли слезы. Лиат медленно поднялась и приняла вопросительную позу. Мадж прошла к ней через всю комнату, положила ей руки на плечи и поцеловала прямо в губы, чем немного смутила Лиат.
– Бедный зайчонок! Бедный глупый зайчонок. Моя очень жаль. Ты и этот мальчик… Я глядеть на вас и вспоминать о человек, который… об отце. Я называть тебя глупой и слабой потому, что забыть, какова юность. И я когда-то была такая же, а сейчас не в уме. То, что я сказала обидное, забираю назад.
Лиат кивнула. Она уловила извинение, хотя и не весь его смысл. Мадж ответила длинной фразой на ниппуанском. Слух Лиат выхватил только слова «опыт» и «боль». Мадж ласково погладила ее по щеке и ушла.
19
– Вас это беспокоит, бабушка? – спросила Митат по пути.
Она говорила тихо, чтобы их никто больше не слышал, даже наемники, которые шли по два впереди и сзади.
– Объяснись, а то я сейчас вспомню дюжину поводов для беспокойства, – сказала Амат.
– Выступление против Вилсина.
– Конечно. Но тут уж ничего не поделаешь.
– Просто… Дом Вилсинов был к вам добр столько лет… как вторая семья, правда? Порвать с ними сейчас…
Амат сощурилась. Митат вспыхнула и приняла позу извинения. Амат сделала вид, что не заметила.
– Речь, кажется, не обо мне?
– Не совсем, – ответила Митат.
С моря подул зябкий ветер, а солнце, клонящееся к закату, только удлинило тени и окрасило все оранжевым. Флаги над домом охраны затрепетали, зашуршали, как чей-то голос из-за стены. Стражники открыли дверь, кивнули караульным внутри и пригласили Амат с помощницей, подругой и первой настоящей союзницей во всем этом неприятном деле, войти.