Тень уходит последней
Шрифт:
– 3 -
– Согласись, это - лучший вариант, - сделав глоток зеленого чая, сказал Дятлов, посмотрев на Синцова.
– Пожар мог произойти и по причине того, что печная труба оказалась треснутой. К этому выводу пришли и члены комиссии, расследовавшей причину пожара. То есть прямых доказательств, что там был Кораблев, устроивший все это, нет. Но его пищалка, с отпечатками его пальцев оказалась там. Она лежала у открытой калитки.
– Детский лепет. вы же изъяли ее у дома Вертилова.
– Но на ней были отпечатки
– А там другие отпечатки пальцев были?
– Нет.
– Да, зачем мне нужна его рычалка. Я ж не ребенок.
– Ну, да, да, в принципе, я с тобой согласен. Но как на ней оказались отпечатки твоих пальцев, вот, в чем вопрос.
– Да и у Киреева ее не было. Хотя, не знаю, - засомневался Синцов.
– Он ведь тоже ненавидел Кораблева. Хотя, что не менее интересно, Столяров тоже, с одной стороны, готов был ему насолить. Моими руками, получается?
– Столяров?
– не понял Дятлов.
– Его сын в те далекие восьмидесятые погиб в цехе Киреева. Потом Столяров хотел ему за это отомстить. Ну, помните, я вам рассказывал?
– Нет уже Столярова, - опустил глаза Дятлов.
– Он в ту же ночь, еще до пожара, скончался у себя дома.
– Царство ему небесное, - перекрестился Николай.
– Не стало человека, а вместе с ним ушла и та история о его горе, попытках добиться правды, - задумавшись, застучал средним пальцем по столу Синцов.
– Да, да, - согласился с ним следователь.
– Нет предмета, нет и тени. Но,пока предмет остался, - сощурившись, и, улыбнувшись, посмотрел на Синцова Дятлов.
– И точка в этом деле вот-вот будет поставлена. А за Кораблева не беспокойся, пусть старик останется в доме престарелых. Он уже под себя стал ходить, сердечко его совсем расшалилось. А здесь еще и попытка была его подставить, сделать виновным в убийстве Вертилова и не только.
– Так, кроме рычалки там было найдено еще что-то?
– Да, да, несколько его вещей, типа паспорта с железнодорожным билетом.
– Ничего себе! Это у дома Вертилова?
– Но мы точно знаем, что он в ту ночь был в другом месте.
– У вас? В полиции?
– Нет, - покачал головой Дятлов, - на медицинском обследовании.
– Вот такие вот пироги, - сильнее застучал средним пальцем по столу Синцов.
– А в моей книге именно он и являлся главным звеном этих разборок. А вы снимаете с него все подозрения.
– Николай Иванович, вот, именно, поэтому я вам старался и не мешать в сочинении книги. вы - сам автор своей истории, а я всего лишь следователь, который пытается распутать другую историю, авторы которой толком еще и не известны. Вот поиском их я и занимаюсь. Хуже, когда это - неизвестные люди. Был бы стиль знакомый, залез бы в архивы и раскопал бы его. А тут пустота, только одни предпосылки. И самое худшее в том, Николай Иванович, когда все они, как налипшая грязь на колесе, разлетаются, и ты снова остаешься ни с чем.
– Нелегко вам, - вздохнул Синцов. А можно слово сказать? А мне, кажется, вы старались сделать так, чтобы я вам не мешал.
– Это тоже правильно, - похлопал Дятлов по руке Синцова.
Что-то пискнуло в кармане Федора Викторовича. Он достал из него свой мобильник и начал читать сообщение на его экране.
– Вот так-то, Николай Иванович, так что, мы с вами близки к настоящей развязке. Ну, до встречи!
– и крепко пожав руку Синцову, отправился к выходу
И только сейчас Николай вспомнил, о чем так сильно хотел расспросить у Дятлова: нашли ли они пропавший труп брата Вертилова, его убийцу. Хотя, навряд ли, до конца следствия Федор Викторович посвятит его в эти дела. И прав Дятлов...
Глава 21. Белая горячка
Выпускной день газеты всегда напоминает аврал. Вечно кто-то что-то не дописал, вечно кто-то сдает в печать материал по размеру больше или меньше заказанного объема, вечно нет нужной фотографии, или в ней герой стоит то, оскалив зубы, то сложив их в дудку. И нужно быстро все доделывать, переделывать. Короче, одни нервы.
Хотя, если с другой стороны посмотреть на всю эту чехарду, все нормально. Газета это товар. Если хочешь, чтобы он был свежим, то оперативно в него должна закладываться не позавчерашняя, а сегодняшняя, в крайнем случае, вчерашняя информация. Пусть она даже прозвучала по радио или прошла по телевидению, или была в интернете, все равно она должна быть преподнесена так, чтобы читатель что-то получил от нее и читал ее, не отрываясь. Это - стиль "Красного знамени", а, вернее, ее редактора Ивана Викторовича Семакова. И, благодаря этому, эта газета в киосках и магазинах не залеживается. "Красное знамя" разбирают в течение часа.
Сделав последнюю чистку своего материала, и, передав его верстальщику, Синцов начал вычитывать пришедшую информацию по происшествиям, присланную из городского управления МВД.
Нет, всю он, конечно, не даст, места для нее Марина Степановна оставила немного, всего полторы тысячи знаков, поэтому он вдумчиво, вычитывая ее, только на некоторых абзацах делал отметку.
"Джип "Гранд-Чироки" на перекрестке пересечения улиц Мира и Республиканской врезался в автобус, выехав на красный свет светофора. Водитель джипа был пьян. Пострадали три человека, ехавшие с ним".
Синцов перед этой информацией поставил галочку.
"Девушка, работавшая охранником, похитила из кошелька своей напарницы по смене сорок тысяч рублей".
Перед этой информацией Николай поставил вопрос. В крайнем случае, можно напечатать и ее.
Следующее сообщение, над которым поставил птичку, было таким: "Шестидесятилетняя жительница предоставила в пенсионный фонд поддельные авиабилеты и получила по ним компенсацию проезда к месту отдыха и обратно свыше сорока трех тысяч рублей. Работники фонда подлог выяснили, женщина вернула деньги".
И над этим сообщением Синцов поставил галочку: "В аптеке на улице Гоголя д.7, женщина пожелала расплатиться пятитысячной купюрой, в ходе беседы, ей удалось ловко отвлечь внимание провизора, забрать свою купюру назад, еще и получить с нее сдачу. Вечером также попытался поступить и мужчина, но люди, стоявшие в очереди, это заметили и сказали провизору".
В принципе нужное количество информации, которая будет опубликована под рубрикой "Происшествия", собрано, можно было и отложить стопку оставшихся листов в сторону и заняться перепечаткой отмеченных происшествий. Но привлек внимание восклицательный знак у одного из абзацев, который Синцов еще не читал, и строчка "В печать" с росписью редактора.