Тени Эзеля опубл в журн Подвиг
Шрифт:
Стальные пальцы схватили егорово ухо так внезапно, что он не сразу понял, что произошло. Анна Серапионовна, с лицом, по которому ходили красные пятна, потащила его к дверям, и он успел только заметить ухмыляющуюся физиономию Полянского.
А с седьмого класса та же Серапионовна посадила Лизу и Полянского вместе, и Егор снова мучительно это переживал. Витек всегда смотрел насмешливо и на каждое чужое слово ухмылялся.
Как-то раз классе Хазин крутил на подставке какое-то колесо, показывая возникновение электричества. Светлые спицы слились в белый круг, и Егор снова увидел себя во дворе, семилетним. Тогда, за торцом их шестнадцатиэтажки, - Егор, которому разрешалось гулять одному, хотя бабушка и возражала, - обследовал свалку, устроенную какими-то уезжающими соседями из домашнего имущества. Среди полуразломанной мебели: шкафчика с оторванными дверцами, треснувшими цветными стеклами, стульев, спинки дивана, провалившегося кресла - Егора привлек медный обруч, наверное, от велосипедного колеса. Гошка с помощью Жорки Игорькова прикрепил к обручу палку и погнал его по двору. И все ребята, увлеченные до этого кто самокатом, кто велосипедом, кто суперновым пистолетом с тремя насадками и сменяющимся звуком стрельбы, бросились за Егором, а он бежал, катя свой обруч, и чувствовал себя на вершине блаженства. Обруч разогнался и сам уже летел по двору, пока какой-то владелец дорогой иномарки не поймал его перед самым передним бампером своего авто.
– Атас!
– закричал кто-то из ребят, и все брызнули врассыпную.
А владелец иномарки еще долго ругался, грозился, и мальчишки прятались за домом.
Вечером Егор рассказал маме об этом.
– У нас в детстве во дворах машин не было, - сказала мама, - всегда можно было играть свободно.
– Мам, а во что вы играли?
– Володя, во что мы играли?
– спросила мама, снимая туфли и поправляя перед зеркалом в прихожей свою очень красивую прическу, которую ей делала тетя Галя, раз в месяц приходившая к ним на дом.
– В штандер, в казаки-разбойники, в пионербол, в вышибалы, - отозвался отец из большой комнаты.
– Точно, - обрадовалась мама, - и прошла в кухню, - тебе что на ужин приготовить?
– Пельмени во фритюре!
– немедленно заказал свое любимое блюдо Гошка, - а как это в штандер?
– В штандер?
– мама задумалась, потом достала с полки фритюрницу, - а это когда все ребята становятся в круг...
Раньше отец никогда не ходил на собрания, считая, что воспитание - дело матери, а еще больше - самих учителей, которым за это деньги платят.
Отец увлекался разными теориями, было время, когда он приносил домой какие-то книги по славянскому язычеству: "Тайну вед", "Удар славянских богов". Потом он увлекся новой теорией - о единстве славян и греков, начал воспитывать Егора по-спартански: утром в шесть подъем, обливание холодной водой в любую погоду, пробежка, завтрак - овсяная каша, минимум сладкого, бокс, так как хотел вырастить из Егора, как он говорил "настоящего человека". Но Егор боксом занимался неохотно, а любил смотреть мультфильмы про звездные войны, сидеть вечером за отцовским компьютером, играть в танки и давить на кнопки тетриса, переходя с уровня на уровень и загадывая, что если доберется до десятого - Лиза обязательно с ним завтра пойдет гулять.
Из книжек тогда ему нравилась, конечно, Джоан Роулинг, он готов был даже носить очки - лишь бы обладать такими способностями, как у Потера. Вот он встречает ее с Витьком Полянским - они вместе, но сейчас - Егор мстительно улыбался, - сейчас он взмахнет своей волшебной палочкой... Витек превращался в Драко Малфоя, Гошка даже размахивал рукой с невидимой палочкой, и Полянский - Малфой вдруг начинал пятиться, смешно-смешно. Лиза смотрела на своего недавнего спутника с презрением, а затем подходила к Гошке близко-близко - и он буквально видел ее синие-пресиние глаза, но вот только лицо никак не хотело попадать в фокус.
За каждую пятерку в четверти отец приносил в подарок новый том Потера.
А на собрания ходила мама, и возвращалась чаще всего расстроенная. После этого Гошку на неделю лишали просмотра любимых передач, запрещали подходить к отцовскому компьютеру, и утренние пробежки становились длинней.
Когда у него появился свой компьютер - он сначала наигрался в тетрис, в другие игры, а потом, оставшись один дома, набрал по-английски vk.com, зарегистрировался, узнав у ребят из класса всю технику этого дела, и, страшно волнуясь и даже краснея, набрал в поиске Лизу Белецкую. Ему пришлось долго попотеть, пока он сумел найти ту самую Лизу - пришлось искать по школам, но вот и она - Егор вдруг испугался, увидев ее лицо так близко на экране. Она улыбалась своими ярко-синими глазами, а стояла около Новогодней елки, и на голове у нее была серебристая шапочка Снегурочки, делавшей ее просто неотразимой. Из-под шапочки смешно выбивалась светлая челка.
Дальше шли котики, смешные картинки, но на одной такой картинке нарисованная девочка целовалась с мальчиком, и Гошке стало жарко. Под снимком было написано - Тот кого я люблю сам должен все понять. Дальше шли фотографии Лизы с Нелькой Французовой - они дурачились где-то на остановке, смешно показывая рожи, обнимались на балконе чьей-то квартиры, пару раз появились лица незнакомых девчонок. Егор чуть крутнул колесико, и вот появился Витек Полянский, он стоял с Лизой в парке, и они держались за руки.
Егор набрал себе новых друзей, поместил на аватарку фотографию, где он стоял с приятелем по боксу Олегом - оба со спортивными сумками, в кроссовках, в одинаковых куртках.
Он знал, что здесь когда-то учились отец, мать, дед и даже, кажется, прадед с прабабушкой - мамин дедушка. Но отец никогда не рассказывал о прошлом, считал всю историю не стоящей никакого внимания, а мать, с тех пор, как собралась уезжать в Америку с новым мужем, было бесполезно расспрашивать.
Мать уехала, отец привел домой Валентину, и Егору стало не до расспросов.
Жили Громовы в шестнадцатиэтажке, построенной на одном из пустырей, образовавшихся на месте снесенных домов.
Классе в пятом их повезли на автобусах на другой конец города, в Музей.
Мальчишки там с удовольствием лазили по броне железных монстров, покрашенных в серый цвет с черно-белыми крестами, с трудом пытались крутить ручки для наведения на цель крупных орудий, залезали в кабины покрашенных в защитный цвет истребителей.
Вернувшись домой, Егор тогда спросил отца.
– Пап, что ты делал, когда Отечественная война была?
– Он тогда еще не родился, - раздался с кухни мамин голос.
– Пап, а ты воевал?
– Бог миловал, - откликнулась с кухни мама.
– А деда Паша воевал?
– Нет, - сказал отец, - дед испытывал новые танки.
– Он конструктором был?
– Да.
– А помню, помню, он чего-то рассказывал. У него поэтому и макет танка стоял? А где он сейчас?
– Там и стоит.
– Стоит, - раздался из кухни голос мамы, - если твои молдаване с ними ничего не сделали.
– А что они могут сделать?
– раздраженно спросил отец, - у нас ясно прописанный контракт.