Тени и зеркала
Шрифт:
— Причём тут деревенские кузнецы? — удивился Альен и, приподняв бровь, посмотрел на Бадвагура, который весь день помогал ему на укреплениях. Агх кивнул, застенчиво шмыгнув покрасневшим от простуды носом. — Вот кто придётся нам кстати.
— Сделаю, что смогу, — заверил Бадвагур. От усталости он едва держался на своих коротких ногах, и даже рыжеватые усы поникли. Альена кольнула совесть за то, что он так бесцеремонно втянул агха в свою лихорадочную деятельность, но, с другой стороны — хотя бы это отвлекало его от мыслей об убитом ювелире. Убитом ради Альена — чужака, человека…
Интересно,
— Вот здесь, с юго-западной стороны, самая плохая кладка. И место очень уязвимое, совсем ровное… Надо бы насыпать вал и подновить стену. Пусть гонцы наберут ещё каменщиков, хотя бы десяток.
— Каменщиков? — переспросил Горо так удивлённо, будто услышал фразу на чужом языке. Альен вздохнул, запасаясь терпением.
— Да, Гордигер, каменщиков. Это так сложно?
— Но ведь… Я думал… — проборомотал Горо. — Колдовство…
Альену понадобилось несколько секунд молчания, чтобы не вспылить. Он окинул беглым взглядом окрестности — извилистый хребет дряхлой стены, дорогу (скорее широкую тропу) к главным воротам, пересохший зев рва… Ветер, налетавший временами, гонял втоптанную в грязь листву. Над самим замком, похожим на многорукое чудовище, прилепившееся к скале, кружила крикливая стая ворон, прекрасно довершая картину.
Всё в порядке. Горо не виноват в своём невежестве. Просто, живя здесь, невозможно не слиться всем существом с этими замшелыми камнями и вечно серым небом.
— Я не могу перестроить весь замок силой мысли. Если бы и мог, то, скорее всего, долго не протянул бы после этого, — терпеливо объяснил Альен. — Дар отнимает очень много сил… А сейчас их у меня недостаточно. Я сделаю всё, что смогу, но потребуется помощь.
Он, конечно, кривил душой: сил, именно в этом смысле, сейчас даже в избытке. Настолько в избытке, что от жажды колдовства кипит всё внутри. Но Горо необязательно знать об этом.
— Понятно, конечно-конечно… — уважительно закивал Горо. — Всё, что скажешь… Я пойду тогда, передам…
— Пусть их подманят деньгами, чем угодно, — сказал Альен ему вдогонку. — Пусть расскажут, что делают альсунгцы с завоёванными селениями… Если они сами ещё не в курсе. Защитить замок — в их интересах. Они должны понять это.
Жаль, что ни у кого в Кинбралане хорошо не подвешен язык… Общаться с крестьянами умеет разве что Алисия, но нечего ей лезть в такое дело. Пыл, с которым она кинулась проверять припасы, чистить доспехи и собирать стрелы, и без того слегка напугал Альена. А сам он не может пока отлучиться их замка… Придётся довольствоваться тем, что есть.
— Ладно. Что-то ещё?
Говорить — не говорить?… Вопрос сроков очень тревожил Альена — как и вопрос о том, следует ли нагонять страх на окружающих своим пессимизмом… «Это не пессимизм, а трезвый взгляд на вещи, — поправил он себя. — Думай же, думай… Лучше сказать».
— Пусть рассчитывают, что все работы завершатся в три дня. И добираются досюда как можно скорее.
— В три дня? — Горо вздрогнул, как от холода. — Но почему такая спешка?
— Судя по тому, что я видел и слышал в королевстве, альсунгцы и будут здесь самое большее дней через пять, — ответил Альен, спокойно наблюдая, как вытягивается лицо брата и как мрачнеет Бадвагур. — Так что — да, больше времени у нас нет.
Погружённый в непривычные раздумья, Горо ушёл, но поговорить с Бадвагуром наедине, как ему хотелось всё утро, Альену опять не удалось. Он тихо застонал, заметив маленькую фигурку в светлом плаще, влезавшую на пригорок с другой стороны. Её здесь ещё не хватало… Леди Мора собрала в пучок свои роскошные волосы, но несколько каштановых завитков всё равно дрожало на ветру, лаская крепкую белую шею. Уже не впервые при её приближении Альен ощутил глухое раздражение, смешанное с чем-то ещё — с каким-то непонятным, ему самому противным томлением.
— Простите, что отвлекаю, милорд Альен, — Мора в сотый раз за день покраснела, встречаясь с ним взглядом, и присела в неуклюжем реверансе перед Бадвагуром. В таком положении они почти сравнялись в росте. — Я принесла Вам плащ потеплее, — маленькая пухлая ладонь выудила из-под мехов объёмистый свёрток. — И ещё здесь хлеб с сыром и зеленью — Вы с самого утра ничего не ели… Алисия говорила, что Вы любите сливочный сыр.
Бадвагур кашлянул и отвернулся, пряча ухмылку.
— Спасибо, сестрица, — Альен изо всех сил постарался не выделять ехидцей это обращение. — Право же, не стоило так утруждаться. Могли бы служанку отправить… Вас, наверное, ждёт отец.
Улыбка Моры растерянно погасла.
— Да… Да, конечно. Просто милорд уснул, и я подумала, что… Но Вы заняты, разумеется. Я уже ухожу.
«И откуда только взял её Дарет?…» — думал Альен, немного виновато провожая Мору глазами. Впрочем, сейчас не до того.
Так и не увидевшись за весь день с отцом (что, наверное, было даже к лучшему), вечером Альен всё-таки наведался в библиотеку, а ночью закрылся на одном из заброшенных чердаков Кинбралана — прямо над своей комнатой. Он отлично помнил его и ещё утром выбрал как идеальное место для своего плана.
Когда-то здесь была почтовая голубятня — кое-где сохранился не отмытый помёт и перья. Зато вокруг было тихо и так безлюдно, что даже воя оборотня никто бы не услышал. А сегодня ночью замку, вполне возможно, предстоит услышать и нечто пострашнее… Альен сам не знал, кто или что явится на его зов.
Непочтительно свалив в угол книги и свитки из библиотеки (ничего особенно полезного — весь обряд, как обычно, хранился у него в голове, — но может пригодиться на крайний случай), Альен опустился на колени с куском мела, чтобы вычертить пентаграмму, и вдруг задумался. Как он и рассчитывал, пришло полнолуние — лунные ночи идеальны для такой магии, — и каждая трухлявая балка на чердаке утопала в мягком серебристом свете. Его холодные лучи, такие царственные и чуждые жалкому, тусклому предзимнему солнцу, наполняли каждый вдох нездешним, пугающим покоем. Дневное возбуждение оставило Альена, но не было и усталости — только полная, целительная сосредоточенность. Как раз то, что нужно для колдовства.