Тени волчьего огня

Марез Теун

«Между богами и людьми не существует разделения - одни мягко и незаметно сливаются с другими».

Полностью преданный следованию Путём с Сердцем воин каждой частичкой своего существа знает, что жизнь -мучительно прекрасная загадка, а также знает, что в корне этой загадки лежит загадка бытия, его бытия. Бесконечная загадка, которая никогда не будет разгадана. Может ли что-нибудь принести большее ощущение удовлетворения и радости, чем нескончаемое путешествие тропой самопознания?

Поэтому каждое утро воин просыпается с уверенностью, что, поскольку ему многое предстоит познать и открыть в самом себе, вечером он не будет таким же человеком, как сейчас. Не ведая, с какими битвами ему предстоит столкнуться в течение сегодняшнего дня, он чувствует необходимость быть бдительным и полностью объективным в своём подходе к этому дню. Появляется и естественный страх непознанного, но при этом воин ощущает уверенность в том, что, подходя к

этому дню с предельным уважением, он способен безупречно справляться со своими вызовами. И всё же глубочайшей эмоцией для воина, который изо дня в день поднимает свой щит, остаётся грусть, приходящая из знания того, что жизнь ему никоим образом не гарантирована. Этот день никогда не вернётся вновь, как и этот час, и это соприкосновение с жизнью, и это мгновение шанса. Поэтому единственное желание воина - обнять всё в жизни настолько полно и настолько безусловно, насколько он только способен, смакуя каждое мгновение каждого шага на пути, ведь он знает, что ни одно переживание не повторится вновь в полном смысле этого слова. Завтра, если оно наступит, не будет тем же днём, что и сегодня, к завтрашнему дню воин узнает больше, и пусть даже вызовы будут казаться теми же, обретённый опыт будет иным просто потому, что знание воина будет отличаться от сегодняшнего.

Для воина жизнь всегда остаётся новорождённой, рождающейся вновь и вновь каждый день, с каждым пройденным шагом. И каждая битва приносит воину новое знание, знание, изменяющее его, иногда тонко и едва заметно, а иногда могущественным, явным образом. С каждым пережитым изменением, смутным или очевидным, воин перестаёт быть тем, кем был ранее, и уже никогда не будет прежним. Ведь такова природа знания и такова жизнь воина - жизнь, требующая непрерывной текучести восприятия и адаптации к изменчивым путям силы. Благодаря текучести восприятия, воин также знает, что подобно тому, как одной настройки восприятия недостаточно для раскрытия объективной реальности жизни, так недостаточно и одной жизни для разгадки того субъективного нечто, которое может быть названо только загадкой жизни и существования, и именно в этом факте коренится глубочайшая грусть воина.

Хотя зачастую воин, подобно окружающим его людям, и кажется полностью поглощённым повседневной жизнью, за его действиями сокрыто острое ощущение необходимости жить предельно безупречной жизнью воина, основанной на объективной реальности. Причина этого даже не в стремлении воина к безупречности, а скорее в желании удовлетворить неослабевающую тягу к обретению более глубокого понимания той субъективной загадки, которой является его подлинное «я». И воин знает, что при условии предельной безупречности каждое его действие - физическое, эмоциональное или ментальное - будет открывать и действительно открывает ему новые фрагменты загадки бытия. Но при этом безупречность действий подразумевает необходимость жить жизнью, основанной на объективной реальности, ведь только в контексте объективности возможно полностью включить непознанное в познанное. Как нам уже известно, избирательное восприятие ведёт к отделённости, а если мы занимаем отделяющую позицию в своём подходе к жизни, то как мы можем приблизиться к обретению знания своего внутреннего «я», которое является неотъемлемой частицей Единой Жизни? Иными словами, из объективного восприятия возникает всеохватность, она и ведёт нас в глубины субъективной стороны жизни, позволяя обретать хоть какое-то знание о внутреннем трансцендентном Ничто, которое называют духом, нагвалем. Следующий афоризм хорошо передаёт это.

МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ, ПОМИМО ТОГО ФАКТА, ЧТО ОНА ИМЕЕТ ТРИ ВЫРАЖЕНИЯ: СУБЪЕКТИВНОЕ, ОБЪЕКТИВНОЕ И ВЕЩЕСТВЕННОЕ. МЫ НАЗЫВАЕМ ЭТИ ТРИ ВЫРАЖЕНИЯ ЖИЗНИ ТРЕМЯ ВЕЛИКИМИ ПОЛОСАМИ.

СУБЪЕКТИВНОЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЖИЗНЬЮ, ВСТУПАЮЩЕЙ В ПРОЯВЛЕНИЕ, ОБЪЕКТИВНОЕ - ЖИЗНЬЮ В СФЕРЕ ПРОЯВЛЕНИЯ, А ВЕЩЕСТВЕННОЕ - ЖИЗНЬЮ ПРОЯВЛЕННОЙ. ВМЕСТЕ ТРИ ПОЛОСЫ ФОРМИРУЮТ КОСМИЧЕСКИЙ ТОНАЛЬ ЖИЗНИ, КОТОРЫЙ ЯВЛЯЕТСЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ ПОЛЯРНОСТЬЮ САМОЙ ЖИЗНИ - НАГВАЛЯ, НИЧТО, ПУСТОТЫ. В ЭТОЙ СИСТЕМЕ МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ СУБЪЕКТИВНОГО МОЖЕТ БЫТЬ ОСУЩЕСТВЛЕНА ЛИШЬ ПОСРЕДСТВОМ ОБЪЕКТИВНОГО В КОНТЕКСТЕ ВЕЩЕСТВЕННОГО.

Этот афоризм показывает, что жизнь не является такой, какой её привыкло считать большинство людей. Но при этом они относятся к жизни, как к уже доказанной гипотезе, и ведут себя так, будто им известна их собственная природа и предназначение. В результате для подавляющего числа людей жизнь - это то, что они слепили из неё. Жизнь для них является каким-то светским занятием, или набором самых разнообразных вариантов бегства от действительности в виде нескончаемых любовных историй, тягостных обязанностей, обременительных дел, увлекательных занятий, иногда радостных, а иногда печальных историй, обнадеживающих дел, разочаровывающих дел и, временами, очевидно бессмысленных дел. Но всегда для людей это своего рода дело, которым они, возможно, даже наслаждаются или, вернее, думают, что наслаждаются, а в большинстве же случаев просто заставляют себя в это поверить. Но как объяснить таким людям, что жизнь - здесь, что жизнь - сейчас? Как передать им то ощущение, что быть живым означает быть частицей Единой Жизни, что именно в этом заключается величайшая радость? Как внушить людям знание, что жизнь - это действительно дело, но не там, где-то вне нас, а внутреннее дело нашего «я» - дело сердца, которое позволяет нам испытать и познать то внутреннее ядро, сокровенный центр, названный Фрэнком Гербертом истоком, истоком нашего бытия?

Всё так просто, когда человек способен увидеть это, и так тяжело, когда он этого не может. Ведь даже простейшее из действий может привести нас к нашему внутреннему центру, к подлинному «я» - нагвалю. Но такова человеческая природа. Упорствование в желании иметь жизнь на своих условиях не позволяет людям принять потенциальное могущество собственных действий, сокрытое за их кажущейся незначительностью. И люди выбирают пыхтеть, обливаться потом, ворчать и стенать под тяжким бременем своих предрассудков и предвзятых идей, при этом раз за разом упрямо воспроизводя собственную глупость, непреклонно стремясь удовлетворить искажённое чувство собственной ценности в этом выдуманном мире праздной фантазии. Воистину безумие сна.

Но за этим безумием сокрыта реальность внутреннего сокровенного центра бытия, сокровенного центра жизни, превращающего нас в частицы Единой Жизни - наиболее изумительной загадки, которая есть Ничто, но загадка! И как прекрасно выразил это Фрэнк Герберт, любое наше действие может отрыть нам загадку, которой являемся мы сами. Однако, как нам уже известно, действия могут быть или жизнеподдерживающими или жизнеразушающими. И ясно, что жизнеразрушающие действия не помогут нам познать внутренний центр нашего бытия, ведь подобные действия очевидно противоположны самой жизни, а значит, и не способны приблизить нас к её познанию. Следовательно, привести нас к соприкосновению с внутренним центром могут лишь пропитанные предельной всеохватностью жизнеподдерживаю-щие действия, поскольку всё в жизни полностью взаимосвязано, взаимозависимо и взаимодействует. Все мы являемся частицами Единой Жизни, а потому мы никогда не познаем жизнь, мы никогда не познаем нагваль, если наши действия не будут предельно всеохватными.

Но как определить, является ли действие всеохватным? Простого способа сделать это не существует. Можно лишь сказать, что всеохватным является каждое жизнеподдерживающее действие. Но это мало что объясняет с рациональной точки зрения. Однако здесь я пытаюсь передать ощущение, что подлинная всеохватность подразумевает направленность наших действий к росту, то есть к содействию развитию осознания, которое ведёт к свободе от заточения в форме. Это не росто понять, если мы не готовы принять гипотезу, что жизнь неизмеримо больше, чем способен постичь наш ограниченный разум. Иначе говоря, пока мы продолжаем держаться за свою веру в то, что жизнь является именно такой, какой мы её считаем, мы будем оставаться крепко застрявшими в сформированной стороне жизни, а значит, не сможем обрести ощущение собственного сокровенного центра бытия, который пребывает в форме. Следующий афоризм служит хорошим трамплином для получения необходимого ощущения.

НЕ ВСЕ ДЕЙСТВИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ЖИЗНЕПОДДЕРЖИВАЮЩИМИ, НО КАЖДОЕ ДЕЙСТВИЕ, ВЕДОМОЕ ВСЕОХВАТНОСТЬЮ, ЯВЛЯЕТСЯ ТАКОВЫМ. ВСЕОХВАТНОСТЬ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ КАК ЛЮБОВЬ В ДЕЙСТВИИ И ВСЕГДА ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ НЕПРЕКЛОННОЙ БЕЗЖАЛОСТНОСТЬЮ, КОТОРАЯ ДАЛЕКА ОТ ЭГОЦЕНТРИЧНОСТИ.

В разделе космологии во втором томе всеохватность показана как мир, который не мир, подразумевая, что она всюду и в то же время нигде. Толтеки определяют всеохватность как Око Орла - замысел нагваля, ведь в этой особенной настройке восприятия возможно видеть высшую троицу, которая является ядром жизни в становлении проявленной. «Око» - не просто метафора, а столь же реальный факт для видящего, как и закон гравитации для учёного, пусть даже ни «око», ни закон гравитации мы не можем физически ощутить иначе, кроме как через их воздействие на жизнь.