Теория механизмов и души
Шрифт:
– - Спокойно, Фириш, ты справишься, надо только дотянуться до двери, -- сквозь зубы прошипела я себе под нос, пытаясь уговорить сдвинуться с места. Но руки против воли продолжали обнимать спасительный предмет мебели и разжиматься отказывались категорически. Шкаф казался надёжным и непоколебимым, и расстаться с ним было выше моих сил.
И тут меня всё же заметили.
– - Госпожа ту Фрем, с вами всё в порядке?
– - участливо поинтересовался незнакомый голос. Я удержала рвущееся с языка язвительное замечание: "А что, по мне не видно?" и глупый вопрос: "Откуда вы меня знаете?". Попыталась предельно вежливо сознаться в собственной проблеме и
– - Госпожа ту Фрем?
– - спросил ещё один игрок, и я почувствовала прикосновение твёрдых горячих пальцев к собственной шее.
– - Что за ерунда, -- себе под нос пробормотал он же и добавил в сторону: -- Помогите, надо её усадить.
Мои руки с трудом отцепили от шкафа, и лишившееся опоры тело начала колотить крупная дрожь. Тот же, кто проверял мой пульс, тихо ругнулся себе под нос. Одной рукой придерживая под локоть, второй крепко обнял и куда-то повёл. Даже, скорее, потащил, потому что ослабевшие ноги отказывались держать тело.
– - Плесни чего-нибудь покрепче, -- опять в сторону проговорил всё тот же мужчина и усадил меня в кресло. А через пару секунд начал шоковую терапию, не слишком-то церемонясь.
Сначала мне отвесили оплеуху, от которой в голове ощутимо звякнуло, а глаза открылись сами собой, следом -- силком влили в рот несколько глотков какой-то крепкой настойки. Я сделала судорожный глоток, жидкость попала не в то горло, опалила огнём пищевод и заставила надрывно закашляться. Хлынувшие из глаз слёзы я попыталась утереть рукавом, но кто-то услужливо подсунул платок.
– - Легче?
– - спокойно поинтересовался всё тот же голос, когда я почти прокашлялась и сумела оглядеть присутствующих. Неуверенная в своей способности разговаривать (причём неизвестно, что повредило ей сильнее -- испуг или выпитое), я только кивнула.
– - Что с вами произошло?
В роли собеседника и заодно доктора выступал крепкий мужчина средних оборотов с коротко остриженными тёмными волосами и холодными серыми глазами, невозмутимо взирающими на мир из-за очков в изящной золочёной оправе. Одетый с иголочки, он при этом отличался той восхитительной элегантной небрежностью в облике, добиться которой, не имея к ней врождённой склонности, невозможно. Белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, обнажающими перевитые жилами сильные руки, оказалась расстёгнута и у ворота. Шейный платок скорее обозначал собственное присутствие, чем действительно стягивал воротник. Поверх рубашки мужчина носил тёмный жилет в тон брюк.
– - Извините, -- сипло покаялась я.
– - Я просто высоты боюсь. Не ожидала, что здесь всё... вот так.
– - Ну, не так уж сильно вы её, значит, боитесь, если одной оплеухи и глотка гриды хватило, чтобы привести в чувство. Знаю я одну барышню, которая в подобных случаях впадает в неконтролируемую истерику, и единственный способ её успокоить -- оглушить или усыпить, -- со смешком невозмутимо заметил ещё один игрок. Он казался моложе меня и являлся счастливым обладателем кудрявой светло-алой шевелюры и обаятельной белозубой улыбки.
А третьим из присутствующих к моему стыду оказался сам капитан.
Что я там думала про исправление впечатления о себе? Браво, начало положено!
Впрочем, разглядывал меня ту Русс совершенно спокойно и никакого недовольства не проявлял. То ли правда не придал значения, то ли проявлял тактичность и не находил нужным демонстрировать неприязненное отношение.
– - Боюсь, в таком случае на дирижабль меня затаскивали бы под общим
– - Прошу прощения за беспокойство, не хотела никому мешать. Думаю, мне лучше вернуться в каюту.
– - Вы не мешаете, -- отмахнулся тот, что в очках.
– - Кстати, разрешите представиться, Риниш ту Рейн, бортовой врач экспедиции. Это Лирин ту Лорн, один из наших рулевых. Ну, а капитана вы, думаю, знаете.
– - Приятно познакомиться, -- вполне искренне ответила я.
– - У вас лёгкая рука, доктор, -- заметила, ощупав щёку, -- уже почти не болит.
– - Обычно я женщин не бью. Но, увы, более действенного и быстрого способа привести человека в чувство, чем пощёчина, медицина ещё не придумала, -- иронично улыбнулся он, разводя руками.
– - Да уж, с эффективностью сложно поспорить, -- протянула задумчиво.
– - Но вы, наверное, оказались здесь не просто так? Что-то искали?
– - полюбопытствовал рулевой.
– - Честно говоря, не знаю, -- не стала хитрить я.
– - Скорее, собиралась немного осмотреться и понять, где нахожусь. Ну, и где можно проводить время, не мешая управлению дирижаблем.
– - Здесь можно. Только, боюсь, если вы продолжите реагировать подобным образом на вид из окон, ходить без сопровождения я вам запрещу как врач, -- предупредил доктор.
– - Ещё есть несколько подобных небольших комнат отдыха и общая столовая. Вы не торопитесь? Я с удовольствием показал бы всё, тем более, уже почти время обеда, но хочется закончить партию.
– - Не стоит прерывать игру, я провожу госпожу ту Фрем, -- неожиданно вызвался капитан.
– - Я уже достаточно проиграл на сегодня, стоит вернуться в рубку.
– - Ты к себе несправедлив, -- возразил рулевой.
– - Для человека, который освоил правила всего несколько дней назад, ты весьма неплох.
– - Что, однако, не мешает моим учителям практиковаться по этому поводу в остроумии, -- спокойно, с лёгкой иронией добавил ту Русс.
Я поймала себя на искренней увлечённости разговором, причём не участием в нём, а подслушиванием. Было чрезвычайно интересно и познавательно наблюдать за общением этих троих. На первый взгляд они казались совершенно чужими друг другу людьми, волей случая оказавшимися плечом к плечу. Но если приглядеться внимательнее... Сложно в двух словах сформулировать то, что открывалось взгляду в этом случае. Глубокая, почти родственная общность. Высшая форма и крайняя степень дружбы, когда уже не требуются внешние проявления расположения и симпатии, когда нет необходимости следить за языком и бояться недопонимания.
Такие же отношения связывали меня с Мириширом, но с ним в принципе легко дружить -- он открытый, простой и искренний, да и меня не назовёшь трудным человеком. Из присутствующих здесь мужчин я бы могла представить своим другом только ту Лорна, рулевого. Ту Русс производил впечатление нелюдимого угрюмого одиночки, у которого по определению не может быть друзей.
А доктор... неправильно судить людей по первому впечатлению, но ту Рейн казался человеком очень циничным, жёстким до жестокости. Не опереточным злодеем, да и вообще, наверное, не злодеем, но личностью весьма сложной и не располагающей к откровенности и душевной близости. Пожалуй, как раз такой и мог сойтись на короткую ногу с капитаном, но оставалось неясным, как к этим двоим умудрился прикипеть рубаха-парень Лирин. Единственным поводом для возникновения подобной дружбы я могла представить только какое-то опасное совместное приключение, сопряжённое с риском для жизни.