Теотль Сухоруков
Шрифт:
Посмотрим.
Пока же можно вернуться к текущим делам. Тихим и спокойным. Мне хорошо, а Змей бесится.
«Я, короче, запрещаю тебе называть меня желтым червяком, — заявил он однажды. — Теперь я тебя так называть стану».
«Чего это вдруг?»
«Потому что черви живут под землей. Как ты. Ты же, как мальчонку отшептал от проклятья, так больше на свежий воздух и не выходил».
Действительно, подумал я. Там как-то так вышло, что несколько запланированных мной прогулок не состоялось. Тлакатль отговорил меня. Сказал, что в городе неспокойно. После Цветочной войны появилось много подозрительных людей, которые что-то высматривают, вынюхивают. А еще слухи
А я и не парился. У меня в святилище уже целый офис образовался. Пахли свежим деревом стеллажи, на которых лежали кипы бумаг с проектами, отчетами. Все строго классифицировано. Вот сельское хозяйство: где и сколько полей, сколько инструментов, кто ответственный, что сеять — десятки листов! Вот списки новых мастерских с планами и объемами выполненного. Бюджет Дома Даров — на редкость положительный. А вот сметы Дома Заботы, куда утекает большая часть профита с храмового рынка. Деловая переписка с тлатоани Ичтакауэкой, который почти перестал посещать меня в моем уединении. А рядом целая полка — новости и просто сплетни с земель восточной долины и западной.
Мне было чем заняться! Хоть, ты трижды меня червяком обзывай.
Ауисотль, кстати, и вправду вернулся. Пара недель прошла после сбора урожая, начиналась сухая зима. Я только закончил смаковать приросты в урожае и планы расширения новых полей на будущий год, как пугающая весть накрыла Чололлан. Правда, побояться толком не пришлось: отряды астеков и их союзников уже проходили мимо. Только гораздо южнее. По какой-то причине уэйтлатоани теперь не стал тревожить восточную долину. Его войско шло более традиционным путем: через Страну Облаков, Техуакан, а далее брало южнее восточной долины, за горами. Когда-то этим же путем меня вел за веревку Пятая Трава. Эта дорога считалась более приемлемой, так как наши земли все-таки де-факто считались независимыми. К тому же, это позволяло обойти стороной троицу великих вулканов.
— Самые передовые отрядывидели уже возле Атлишко, — отчитывался передо мной пучеглазый Шихтли, ставший одним из моих секретарей.
— В город заходят?
— Ннне… — жрец взволнованно перебрал листочки. — Кажется, нет. Стороной обходят. Люди уэйтлатоани говорят о великой победе в Шоконочко, а также многих других землях. Опять же, носильщики-масеуали гнут спины под богатой добычей.
— А сплетни какие-нибудь есть?
— Есть, — кивнул «секретарь». — Сильно поредели войска астеков. Так говорят. Много раненых. Говорят, что сотни их оставлены в далеком Уашкаякаке, в Стране Облаков. Не везде ждала победа воинов Теночтитлана… Говорят.
— Может, поэтому они к нам и не решились зайти на обратном пути? — посетила меня вдохновляющая мысль. — Силу не чувствуют?
Шихтли старательно кивал. Скромный служка дискутировать с живым богом не был готов.
— Еще есть что?
— Ауисотля везут в закрытом паланкине. Никто его не видит, только приказы от его имени получают. На востоке уже ходят разговоры, что уэйтлатоани астеков занемог. Кто-то говорит: его в бою ранили. А другие — что какой-то могучий колдун в далеком Шоконочко его отравил.
Вот тут я почувствовал, как ладони мои вспотели! Император болен? Умирает? Или вообще умер, а труп везут домой в закрытом паланкине. И армия его потрепана (хоть, и непонятно, насколько). А мы недавно и союзнику его славно наваляли. Может быть, это шанс? Тот самый удобный момент, чтобы ударить по ненавистным астекам — и сбросить ненавистное ярмо!
Я нервно заходил по комнате. Нет-нет-нет. Опасно! Конечно, ситуация хорошая, но разве она критическая? Ну, допустим, помрет Ауисотль. Что с того? Первый раз, что ли? Нового выберут. Того же Пятую Траву — он воитель не хуже. Войско потрепанное? Так в родной долине этих астеков тысячи и тысячи. Может, не так хорошо умеющие сражаться, зато свободные от необходимости ежедневно бороться за кусок хлеба. Столько дани приходит в Теночтитлан, что этот народ вообще может не работать. А только воевать. И союзники у них никуда не делись. А у нас? У нас только один надежный союзник — альтепетль Атлишко. И то, решатся ли они пойти против астеков? Еще вопрос. Вот Уэшотцинго точно не поддержит, а, может быть, и в спину ударит. Тлашкала? Может, поддержат, а может, и нет. Кто их, северян, знает. Думаю, в случае успеха, пристроятся. Только сначала надо этого успеха добиться.
«Ну, и что получается в итоге? — спросил я сам себя. — А ничего хорошего. Нет у Чололлана войска для победы. Возможно, одну-две битвы и выиграем, пока астеки не соберутся с силами, пока утрясут дела политические — а потом нам вломят! И никто нас не защитит…».
Вот так. И вместо защиты Вернувшийся Бог обречет свой народ на гибель.
И тут я испуганно вскрикнул:
— Ичтакауэка!
Черт! Этот горячий парень ведь тоже может пройти тропой моих размышлений. Не до грустной концовки, а только по ее началу: где астеки слабы, а мы их крошим в мелкий салат. А что: новый тлатоани пока идет от успеха к успеху. И, конечно, верит, что это он такой молодец. А боги его любят. Нет, он точно захочет испытать судьбу! Тем более, он уже несколько месяцев так одержим новой сильной армией, грезит войной…
— Шихтли! Бросай всё и беги к Тлакатлю. Мне срочно нужна встреча с тлатоани! Иначе, может беда случиться!
Перепуганный до ужаса служка рванул в темный коридор. Я ждал тлатоани до глубокой ночи, но тот так и не явился. Не пришел он на второй день.
И на третий.
Глава 20
Рабы немы
Ауисотль не умер. К счастью. К счастью, потому что только это могло остановить нашего тлатоани от войны. Ибо ко мне Ичтакауэка так и не пришел. Даже не знаю почему.
«Ну, обошлось и обошлось, — мысленно перекрестился я. — Можно заниматься обычными делами».
«Закажи еще у своих нянек бутылочку знахарской самогоночки», — разнесся по подземелью бас, который слышал только я.
«Зачем это? — поинтересовался я у Змея. — Повод есть, что ли?»
«А вот и есть. Годовщина у нас с тобой, брат-бог. Год, как я к тебе вернулся. Или ты ко мне. В общем, год мы уже вместе», — с похабной интонацией завершил желтый червяк.
«Погоди! — опешил я. — Да какой год? Не могу я тут так долго жить…».
«Кто про жизнь говорит? Год назад ты откопал древнее святилище, убегая от своих глюков. А вообще ты здесь уже больше двух лет живешь!»
«Да ну! Нет… — я растерянно принялся считать. — Капец. Два года. А мне казалось — года не прошло».
«В тюрьме теряешь счет времени» — философски заметил Змей.
«Ну, какая тюрьма! — рассмеялся я. — Я же сам это выбрал: надежно, спокойно и относительно комфортно».
«Порою можно самому себе возвести тюрьму… Так бывает, — хмыкнул Змей. — Но, боюсь, ситуация изменилась. Ты вот не заметил, а тюремщик в твоей собственной тюрьме сменился».