Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
Привет, мама, папа и Макс, пишет вам Леша. Вы уже, наверное, знаете, что наш 245-й полк ввели в Чечню. Мы даже и не думали, что нас пошлют сюда. А я даже офигел, ну, думаю, все, кранты нам. Я вспомнил фильм «Чистилище» и подумал: если там такая же фигня, то живым оттуда вернуться шансов совсем мало, почти нет. Нам вообще сказали, что мы едем в Дагестан, а привезли нас в Моздок. Это вроде бы Северная Осетия, я точно не знаю. Оттуда мы совершили марш, километров 80 ехали сверху на броне, десанта не было, места все были забиты вещами, да они и сейчас забиты все вещами, да и какой дурак пойдет в десанте, из гранатомета выстрелят – выпрыгнуть не успеешь,
Кочуем, как цыгане, пока больше трех дней нигде не стояли, сейчас встали на каком-то холме. Говорят, будем месяц стоять, но мне кажется, что такого не будет, через пару дней свалим отсюда.
Нас уже один раз обстреляли. Мы подошли к какой-то деревне и обстреливали ее сутки, так просто, по домам, а на следующий день пришла замена, и когда мы начали уходить, нас и обстреляли. Мне вначале было по хрен все, за БМП спрятался, а вот когда они начали из подствольников стрелять и мне осколком порвало камуфляж на рукаве, тогда мне стало страшно. Ну, я недолго дрался, прыгнул в канаву ко всем и пошел вместе со всеми подальше от этого места. Потом были еще остановки, две-три, и мы подошли к холмам. Высота нормальная, метров 500 и больше. Сверху вид красивый, внизу кошары стоят, это у них так дома называются, мирные жители почти все слиняли, а добра оставили полные дома и живности кучу. Вот наши и ездят на БМП за вещами да за живностью. Ее мы и хаваем. Мед прямо из сот свежий едим, привозят ведрами дыни. Арбузы растут прямо на поле, пошел, сорвал, съел. Кукурузы целые поля. Помидоры; перец красный, я такого ни разу не ел, сочный; виноград на деревьях, подходи, рви и ешь; грецкие орехи тоже ешь, сколько хочешь. Ну, это все фрукты, а так едим одно мясо – куру, индюков, уток, баранов, вот сейчас мужики завалили молодого бычка, сегодня на ужин будут готовить. В общем, жируем здесь круто.
Это, наверное, последняя наша остановка на холмах, следующая, наверное, будет в Грозном, мы от него, как нам командир роты сказал, в двадцати километрах стоим. Два дня назад был бой, у нас в роте убили одного командира отделения и семь человек ранило. Подбили одну БМП, но экипаж остался живой. Бились, бились, часа три бились, но холм так и не взяли. На следующий день обстреляли этот холм сначала вертушки, потом из танков, ну а потом опять пошли мы, пехота, но они все слиняли. Окопались они там нехило, оставили много вещей, пищи, бинокль, и днем, и ночью видно.
Броники пятый класс защиты, самая высокая степень защиты шестая – СВД с десяти метров не пробивает… Передавайте всем привет. 14. 10. 99
(Письмо Алексея Данилова из Чечни).
…Перемещались туда-сюда, сейчас как будто встали надолго. Опять закапываемся капитально. Живем в брошенном хуторе, всего 6 дворов. Питаемся хорошо, каждый день баранина, курятина, говядина, сыр, брынза, сметана, соленья. Часто перебои с хлебом. Радио слушаем регулярно. Газеты стали возить тоже вроде регулярно. Баня еженедельно, иногда 2 раза в неделю, когда воды привезут побольше. Несколько раз стирался, правда, часто приходится в полк ездить на БМП, пока туда-сюда, весь пыльный. Сегодня был в полку, видел нашего Королькевича, его тоже забрали.
17.10.99
(Из писем семье майора Бориса Асатряна)
«У меня рука не поднялась…»
Алексей Хмель, механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой:
– В середине октября в один из дней есть было вообще нечего, дали только ложку каши в крышке из-под котелка. Рядом паслись шесть коров, мычали, недоеные. Солдаты, голодные, стали бегать за коровами и стрелять по ним. У меня рука не поднялась, хоть и есть очень хотелось. Потом наш старшина-контрактник Саня крикнул им: «Вы что творите? Ну-ка, отойди!» У него был разряд по стрельбе. С колена пятью выстрелами в голову убил пять коров из автомата. Еще двумя – последнюю. Вечером разделывали часть одной коровы. Помню, пуль много выковырял. Приготовили ужин, а остальное бросили.
Приходил в гости на мясо дагестанец, его еще из Мулино отправили на родину, когда у них война началась. Рассказывал, что дом сгорел, родных не нашел, надеялся, что в беженцах они. Так и вернулся назад в полк. Как уж он нас нашел?
Через несколько дней кто-то притащил конскую ногу, варили ее больше 12 часов, так и выбросили, все равно была как резиновая.
«Если пошел на мародерку…»
Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:
– После эпопеи с гусями рота двинулась дальше. Встали на каких-то высотах. Вот тут-то и начались проблемы… Палатка одна на весь взвод. Спальников нет, да ни хрена не было! Надо было как-то выходить из положения. Километрах в пяти сзади нас стоял какой-то аул. Контрактники посовещались и решили: «Надо съездить!» Сказано – сделано. Механу велели: «Заводи!», и десять тел поехали. Командира взвода у нас тогда не было. Рулил замок-срочник – кстати, очень подготовленный сержант. Но он даже не знал об этом.
Часа через два приезжают. Прибарахлились не хило: матрасы, подушки, одеяла, печка-буржуйка. В общем, съездили удачно.
На следующий день к нам прислали командиром взвода лейтенанта Паутова. По-моему, с ним же прибыл и командир второго взвода лейтенант Соломатин. Пока взводный принимал взвод, контрактники решаются на вторую ходку в аул. Честно говоря, идиоты. Что им еще понадобилось? Скорей всего, сладкое слово «халява». Поехали, вернулись, что-то еще приволокли. На этом хорошее закончилось. Если пошел на мародерку, то два раза в одно место не суйся. Спалились они по полной. Как рассказывали, было как в первый раз: приехали, зашли в дом, где людей нет, и давай шерстить. Сценарий один и тот же. Контрактники начинают по шкафам лазить, ищут деньги и золото, до кучи всякую понравившуюся лабуду, срочники лазают по кухне и подвалам – что бы сожрать. Полазили, посмотрели. Двое контрактников нашли бутылку вина, сели на веранде и начали ее «усугублять».
Тут, откуда ни возьмись, как в сказке, нарисовываются два дяденьки в форме с погонами. Вроде майор и капитан, точно не знаю, врать не буду. Зашли, поздоровались, начали расспрашивать: «Кто? Откуда? Что здесь забыли?» А в конце разговора предъявили удостоверения ФСБ. Все просто: БМП с логотипом W на броне только слепой не увидел бы.
Вот и получилось, что получилось… На следующий день во взвод пожаловала целая делегация: командир роты, комбат, особисты и еще куча народа, и давай нас строить. Те, кто был в этом «турпоходе за зипунами», отправились с особистами.
Канитель с этой проблемой затянулась на неделю. Решилось все просто. Срочников командир роты кое-как отмазал, а вот контрактники поехали в Моздок, в прокуратуру. Не знаю, какие там были разборы полетов, но через два месяца их вернули в полк…
Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:
– На войне бывало всякое. При этом, конечно, у местных никто, как немцы в войну, последние пожитки не забирал. Брали некоторые вещи в брошенных «кошарах» – это поселение типа хутора. Причем в основном это были ковры, чтобы в землянке постелить… Командование части, естественно, боролось с такими вещами, устраивало проверочные рейды по ротам, но тоже понимало, что это неизбежные издержки ведения боевых действий.