Теща
Шрифт:
Подняв с песка полотенце, которого Костя сослепу не заметил, она принялась вытираться – также медленно и неспешно.
Сначала она вытерла голову, стриженную накоротко, как у всех воспитательниц, вынужденных целое лето жить без горячей воды с общей баней раз в неделю.
Затем обсушила грудь – подняв по очереди каждую молочную железу, вытерла под ними – потом принялась за плечи.
После плеч занялась подмышками, бедрами, коленями… Тело ее было не слишком обильным, но каждая часть требовала внимания.
Когда женщина, раскорячившись,
После этого, затихнув по-заячьи, уже вконец обессиленный, он с прежним наслаждением наблюдал.
Завершив процесс, голая женщина положила полотенце на плечо, вернулась в воду и быстро постирала трусы.
Выйдя на берег, по очереди ополоснула ступни от песка, вытерла их и вдела в туфли.
Набросила на плечи рубашку, подхватила галстук, кое-как застегнула юбку и пошла, помахивая мокрыми трусами, как черным пиратским флагом.
Очень белые ляжки ее одуряюще сияли в ночи.
Все описанное Костей казалось нереальным и возможным лишь во сне – но я не сомневался, что так было на самом деле.
Реальность происшедшего казалась особенно реальной благодаря тому, что в этот первый раз ничего действительно сверхъестественного с самим Костей не произошло.
Дождавшись, пока женщина исчезнет, хлопнув дверью невидимого домика, он вернулся в свою общую спальню и мгновенно уснул сном облегчившегося праведника.
3
Надо ли говорить, что в жизни моего друга наступила идиллия, о какой перед лагерем он не мог мечтать.
Костя идентифицировал время ночного купания: жизнь была расписана по часам, воспитатели могли делать что угодно, но отклоняться от графика не смели.
Ускользнув из отряда днем, он пробрался к тыльной стороне пруда и оборудовал себе место не на косогоре возле тропинки, а снизу – на песчаном берегу, где женщина раздевалась.
В кустах, конечно, пытались продолжить жизнь недотравленные комары, но это казалось ничтожной платой за возможность видеть воспитательницу, которая обнажается в каких-то полутора метрах.
Женское тело, пробывшее весь день в несвежей одежде, испускало обонятельную симфонию. То была смесь запаха подмышек, необъяснимый аромат бюста и живота, чего-то еще. Но сильней всех звучал дух промежности: застоявшийся и в первый момент не очень приятный, через полсекунды он кружил голову.
Так продолжалось безмятежно счастливую неделю, которую мой друг провел в тумане, стремясь быстрее прожить маятный лагерный день и нырнуть в дышащий сладострастьями вечер.
Едва звучал отбой, Костя выжидал необходимый срок, выскальзывал из палатки и, прокравшись краем зарослей, заползал на позицию. Однажды уловленная, ситуация повторялась изо дня в день.
Созерцательное наслаждение от реальной женщины могло продолжаться до конца смены, не вырастая во что-то более существенное.
Но найдя оптимальный вариант, Костя на нем остановился.
Кажется, я уже отмечал важное явление, которое мешает спокойно жить.
В
Последнее я понял во взрослом возрасте, но сейчас речь не об этом.
Костю, без удержу пьющего эротическую чашу, томила возрастающая жажда.
На исходе благостной недели, уже не удовлетворяясь визуальным образом «русалки» в темных водах, он не вынес искушения.
Дождался, когда она отплывет подальше, выскользнул из кустов, метнулся к груде ее вещей и схватил черные трусики, лежавшие поверх всего прочего.
Воспитательница совершала круги, разгоняла волну длинными выменами, а Костя наслаждался на полной вершине счастья, прижав к лицу внезапную добычу.
…Я вспомнил, как наслаждался сам в Крыму, нюхая всего лишь салфетку, которой женщина только что вытерла свою мокрую… писку.
И понимал, что, должно быть скончался от переизбытка наслаждений, если бы вдыхал аромат нижнего белья, весь день пробывшего на потеющем теле…
Костя не скончался.
Но увлекся.
Хотя, возможно, все к тому и шло; мой близорукий друг в темноте видел не дальше кончика носа, а насквозь прожженная любительница ночных купаний все видела и лишь хотела удостовериться в серьезности его намерений.
Так или иначе, Костя был позорно захвачен с трусами в руке.
Воспитательница хорошо знала пруд: отплыв из поля зрения, она выбралась на берег, бесшумно обошла кусты, спустилась по тропинке – и набросилась на пацана, еще дрожащего в конвульсиях.
Оглушив традиционным набором фраз, использующих словосочетания «мерзкий бесстыдник», «гадкий мальчишка» и «все узнают родители», она схватила его за плечо и, не тратя времени, бросив на берегу мало кому нужную одежду, утащила к себе.
Произошедшее потребовало не больше минуты, но обрушило Костину жизнь.
4
Человеческая память имеет особую организацию, построенную по стохастическим законам.
Что-то очень нужное, просто-таки необходимое она может удержать с великим трудом ненадолго и потерять в любой момент. А нечто случайное фиксируется надолго – если не навек.
Недалеко от дома, где мы с Нэлькой живем со дня бракосочетания, пролегает красивый бульвар. На его клумбах с весны до осени пестреют сменяющие друг друга цветы, особенно красивые под насаженными в ряд кустообразными рябинами. Они тоже радуют глаз: сначала играют узкими листьями, потом манят наливающимися гроздьями, затем напоминают, что жизнь продолжается в ягодах, краснеющих на голых оранжевых ветках.