Теща
Шрифт:
Ведь мне было все равно с кем танцевать, в школе по ряду причин меня не интересовал никто – а ей мое внимание доставляло удовольствие.
Белла получила золотую медаль – обогнала меня, поскольку еще раз выйти на уровень классического отличника я не успел, занятый делами более важными, чем зарабатывание оценок по какой-нибудь истории с географией. В том же 1976 году она поехала поступать – не в Москву, а в Ленинград, на математико-механический факультет университета. Я знал, что Белла Коблер в решении конкурсных задач превосходит составителей, но за письменную математику ей поставили «четверку», и даже Эсфирь Бенционовна, приехавшая поступать вместе с дочерью, ничего не смогла доказать апелляционной комиссии. Закон об одном экзамене для медалистов в отношении одноклассницы не сработал, ей пришлось мучиться дальше: иди на устную математику, писать сочинение, сдавать еще какую-то дрянь – кажется, физику. На каждом из этих «испытаний» Белке тоже занизили всего по баллу, но этого хватило, чтобы она не прошла по конкурсу. Мать отвезла ее в Петрозаводск, где тоже имелся университет, но антисемитизм туда еще не докатился.
Эти перипетии я узнал осенью от ее подружки, нашей одноклассницы из сто четырнадцатой школы, которая поступила вместе со мной.
Однако получила ли Белла диплом Петрозаводского университета или завершила свое образование в штате Мэриленд, мне до определенного времени было неизвестно.
Конец ознакомительного фрагмента.