The Мечты. Соль Мёньер
Шрифт:
– Только самых достойных, Антонина-ханым. Таня, познакомься, это Антонина Васильевна, соседка. Антонина Васильевна, это Татьяна-ханым. Кхм... Коллега.
– А как по батюшке коллегу-то?
– Романовна. Моджеевская.
– Что?! Кто?!
– Баба Тоня, - ошалело выдохнула Таня, вспомнив вчерашний разговор с Женей, и, не придумав ничего лучшего, брякнула: - А хотите чаю?
– А хочу! – вконец рассердилась госпожа Пищик и повернулась к Реджепу Аязовичу: - И готовить мне его будет твоя Татьяна Романовна Моджеевская.
– Куда поглядим? – не понял Шеф.
– Как куда? Что я тебе принесла. Вот же! – и она протянула Четинкае пакет. – Там и лимоны, и апельсины, и варенье малиновое. И от кашля конфетки с исландским мхом, мне Захаровна советовала.
Шустро ретировавшись из комнаты подальше от разыгрывавшегося водевиля, Таня с большим усердием развела громкую, так чтобы было хорошо слышно прочим присутствующим, деятельность на кухне. Пошуршав там минут пять, она сунула свою мордочку обратно в комнату и позвала Реджепа:
– Можно тебя на минутку?
– Да! – почти вскрикнул Реджеп и вскочил из-за стола, рванув к ней и оставив бабу Тоню наедине с ее цитрусами, фруктами, банками и склянками. Немного не вписался в проход, пребольно зацепив плечом косяк, но спишем и это на простуду. Определенные проблемы с вестибуляркой она явно вызвала.
А потом, оказавшись рядом с Таней, виновато улыбнулся, потирая ушиб:
– Такой себе сюрприз, я тебе скажу.
– Ну да, - негромко хохотнула Таня, теперь наоборот уменьшая децибелы, - не повезло тебе.
– Она когда-то сериал смотрела турецкий. Там главного героя Реджепом звали. Вбила себе в голову, что мы с ним примерно одно и то же. Возраст.
– Смешная бабуля. И что с ней делать?
– Выслушать. Стариков можно только выслушивать, но не принимать близко к сердцу, джаным. Кстати, тебе конфеты с исландским мхом не нужны? Могу добавить к перцам с моцареллой и упаковать с собой.
– А ты всем раздаешь то, что самому не нужно, или только мне так везет от твоей большой симпатии? – она остановилась на мгновение на пути от чайника к столу, где уже была приготовлена еще одна чашка для легендарной бабы Тони, и подняла внимательный взгляд на Реджепа.
– Ай, джаным, ай! Не хочешь так не хочешь, я же не заставляю! – тихонько рассмеялся он, но попытки приглушить смех ничего не решили. В кухню стариковской пришаркивающей походкой важно вплыла Антонина Васильевна и голосом великого сенсея продолжила свой бесконечный рассказ:
– А еще от кашля хорошо теплое пиво помогает. Ну даже горячее. Греешь и залпом пьешь. Захаровна так своему Степану хронический бронхит вылечила. Он правда через два месяца от инсульта помер. Но ты, Реджепка, молодой, тебе пока не грозит.
Тане оставалось лишь пожать плечами и приготовить наконец чай. Водрузив чашку на обнаруженный небольшой поднос, она ткнула им в Реджепа и безмолвно кивнула подбородком в сторону комнаты. На всех языках мира это означало единственное: «Валите!».
Будучи умным мальчиком, Четинкая, конечно, без лишнего труда распознал ее жест, но именно «валить» как-то не хотелось. Потому он забрал у нее поднос, расплылся от уха до уха и выдал:
– Как видишь, Татьяна-ханым, я просто притягиваю к себе различные методы народной медицины. Вот горячее пиво еще точно не пробовал.
– А надо попробовать! – вставила баба Тоня. – Зачем химией травить организм, когда ему можно помочь иначе?
Организму Реджепа Четинкаи уже вряд ли что могло помочь, так душил смех, но он держался. Не рассказывать же бедной старушке, из какой химии нынче пиво делают.
– Антонина-ханым, идемте и правда чай пить, - проговорил он, переводя дыхание. – Таня...
В «Таню» баба Тоня тут же недружелюбно стрельнула глазами.
– А как там ваш батюшка, Роман Романович, поживает? – поинтересовалась она, видимо, чтобы показать, что и с Романом Романовичем на короткой ноге.
Но Таню, милостью Жени оказавшуюся подготовленной к такому повороту, сбить было сложно.
– Благополучно поживает, - заверила она Антонину Васильевну.
– Здоров? При памяти? Все так же эксплуатирует рабочий народ?
Рабочий народ в лице Реджепа Аязовича едва слышно икнул.
– И даже больше, - вздохнула Таня и развела руками.
– Это все возраст, - хмыкнула баба Тоня. – Но ты уж, дочка, ему как-то беседу проведи. У нас тут приют для кошек. Они все сиротинки бездомные. Я помру – никто заниматься не станет. Так пусть поможет. Проспонсирует. Чтоб зарплату людям платили, а не за спасибо работали.
– Обязательно, Антонина Васильевна! – клятвенно заверила Таня и зыркнула в сторону Реджепа. – В последнее время я особенно озабочена судьбой сиротинок… обездоленных.
На сей раз Реджеп не выдержал и расхохотался. Смех пополам с кашлем вырывался из его груди, и он никак не мог успокоиться. Благо поднос поставить успел. А Антонина Васильевна лишь сокрушенно качала головой и охала.
– Ты как его до такого состояния довела-то? – с осуждением спросила она Таню.
– Заставила ночью в горах тыквы собирать, - честно призналась Таня и уже привычно подсунула Реджепу, продолжающему громко кашлять, очередную салфетку.
Тот смог только кивнуть.
А баба Тоня проворчала:
– Тыква, конечно, очень полезна. Еще советуют семечки не выбрасывать, сушить и потом для профилактики глистов – лучшее средство. Но нельзя ж так мужика мучить, дочка. Тем более, нынешнего, не приспособленного!
– И не говорите! – живо согласилась принцесса Моджеевская и теперь уже ткнула в Реджепа пальцем. – Этот так точно. Придется другого искать.
Четинкая резко замолк, будто только что его не разрывало, и глянул на Таню.