The Phoenix
Шрифт:
– Такое раньше случалось с кем-нибудь?
Парень качает головой.
– Люди рождаются с этим даром.
– Тогда я вообще ничего не понимаю…
– Завтра, – уверенно произносит он, – мы разберемся с этим завтра. Пока Лео будет восстанавливать грот-мачту, придется научить тебя, как орудовать спатой. В рукопашном бою ты бессильна, а с твоим характером хоть к какому-то оружию тебя приучить придется.
Из горла вырывается сдавленный вой. Спата. Опять это бесполезное оружие. Но все же Нико удалось отвлечь меня, и хотя бы за это я благодарна ему.
Вздохнув, я продолжаю.
–
– Это вряд ли. Ей не на руку останавливать нас.
– Но что если мойры…
– Хватит, – просит Нико, чуть подвигаясь ко мне. – Ты была слишком храброй сегодня, Трис.
И в каюте повисает опустошенное молчание. Ни больше, ни меньше – я рада тишине. Рада тому, что Нико смог понять меня и мои чувства. Оказался неожиданно настолько понимающим и человечным, что мне становится стыдно за то, что я воспринимала его как мертвого, бесчувственного человека, не способного на такие поступки. И неожиданно я вспоминаю слова Купидона. Вопрос так и вертится на языке, вот только стоит ли говорить о том, что я сперва делаю, а потом думаю?
– Как ее зовут?
Кровать слегка скрипнула, словно Нико пытается усесться поудобнее.
– Кого?
– Ту, чье имя ты так и не назвал? – хрипло спрашиваю я, но поспешно добавляю: – Чисто женский интерес.
– Её нет, – голос его непривычно надламывается, словно от обиды.
Какая я меткая. Можно позавидовать. Искореняю всю доверительную обстановку в одно мгновение. Беатрис, умница. Просто молодец.
Я кусаю губы, в надежде, что Нико забудет и простит мне мое любопытство. Но он не уходит прочь, не пилит меня взглядом, просто в какой-то момент, улыбаясь, отвечает мне на мой долгий вопросительный взгляд:
– Когда-нибудь, при других обстоятельствах…
– Это не обязательно, – перебиваю его я.
–Думаю, тебе можно доверять, – произносит Нико тихо. – А теперь спи.
Он касается моего лба своими прохладными пальцами, и я, кажется, тут же опускаюсь на подушку. Перина безоговорочно принимает меня в свои объятия, приглашая в царство Морфея. Но перед тем, как окончательно уснуть, я слышу приглушенный голос сына Аида:
– Прости меня.
Я просыпаюсь поздно. Думаю, на часах около двенадцати, не меньше. Но вылезать из теплой постели сегодня хочется еще меньше, чем вчера. Кошмары этой ночью обошли меня стороной, посчитав, что я достаточно натерпелась прошлым вечером. Горькая ирония. Стараюсь отгородиться от мыслей, которые в любом случае будут отравлять мое настроение следующие несколько десятков лет. Глупость, конечно, но стоит попытать счастье, особенно, если теперь моя жизнь на волоске от страшного слова «смерть».
Сегодня я ощущаю ее намного ближе. Вот она вышла из-за двери к моей кровати. Ее образ пока не ясен мне, но обжигающий, парализующий холод уже облизывает кожу. Наверное, так живут полукровки? В ожидании смерти, которая подбирается ближе? От безнадеги, которую я испытала, сжалось сердце. Я вдруг подумала о том, как жили Аннабет и Перси все эти годы. Спасаясь от смерти, продолжали ходить на занятия, продолжали дружить со мной, оберегать, как свою сестру. И я вспоминаю наш прошлый разговор с Энн.
Я прекрасно
Ну, теперь-то уж боятся нечего. Ты опустилась ниже некуда, Би. Теперь твой секрет и не секрет вовсе. Теперь ты посмешище. Нет, я продолжаю надеяться на их понимание, но лучше бы они одарили меня презрением, а не пятнающим чувством сочувствия. Чего я точно не хотела видеть – глаза друзей полные жалости. Но у нас есть дела и поважнее.
– Уже проснулась?
От испуга я натягиваю одеяло до самого подбородка. И только теперь замечаю на себе старую, изорванную одежду не первой свежести. Качусь по наклонной. Когда я все-таки выглядываю из-за одеяла, в дверях стоит Хейзел. Она выглядит выспавшейся, хотя я уверена – сегодняшнее ночное дежурство было на ее плечах. И все же она выглядит как самое милое, беззащитное и смелое создание одновременно.
Я слабо улыбаюсь.
– Небось, проспала тренировку?
– Как раз наоборот. Нико пересмотрел, – она делает паузу, – свое мнение насчет столь раннего подъема.
Ну да. Пересмотрел.
Хейзел отдает мне мою новую футболку и джинсовые шорты. Одежда выглядит практически так же, как и та, что теперь болтается на мне.
– Скоро завтрак, но ты еще успеешь заглянуть в душевую.
Душевая? На корабле, который невероятным образом висит в воздухе, есть такая банальщина, как ванная комната? Скажите еще уборная. Но Хейзел лишь прощается со мной и без лишних вопросов поднимается на палубу.
В голове крутится вопрос: как у них это получается? Сдерживать свои эмоции настолько, чтобы до сих пор быть со мной приветливыми. Надеюсь, хотя бы Лео скажет что-нибудь неприличное. Когда я вспоминаю о Вальдесе, сердце странно замирает в груди. Не то, чтобы это было очень заметно, но это, по крайней мере, не кажется мне нормальным.
Подведем итог, Беатрис. Ты на Арго-II. Среди верных тебе друзей, которые, возможно, изменили свое мнение насчет тебя, но все еще не ссадили с корабля. Вчера ты поступила как дура, но зато спасла Пайпер. Ты должна помнить, ради чего этого было. Теперь вы отправляетесь на Огигию. А ты все еще не умеешь обращаться с этой чертовой спатой. И, если ты проснулась, а об этом скоро узнает Нико, самое время шевелиться. Скоро тренировка. Еще пару часов моих мучений.
Но на этот раз я улыбаюсь. В конце концов, мои душевные терзания, хотя бы на время, успокоят физическая боль и усталость.
Приняв душ и собравшись с мыслями, я, наконец, поднимаюсь на палубу. Первое, что встречает меня с распростертыми объятиями – солнце. Оно вновь ластится ко мне, словно приветствуя. Наверное, я мечтала так просыпаться – под шумы моря, ослепляющее солнце, бьющее в глаза, и бесконечную свободу, дрожащую в душе. Что бы там ни было – я свободна. Нет больше ограничений.
Вдруг рядом со мной оказывается чья-то тень. Глаза привычно натыкаются на огоньки, и я уже не удивляюсь тому, что в следующую секунду оказываюсь в объятиях Горячего Вальдеса.