Тихий городок
Шрифт:
Фехнер сделал попытку удержать Йошку.
— Прочь руки!
Он подошел к Хуго у стойки, который вместе с тестем не без интереса следил за перепалкой.
— Парень явно перепил, — сказал Йошка.
— Не знаю, какая блоха укусила его сегодня… Надеюсь, ты не останешься в обиде на наш погребок? — спросил Хуго.
Йошка подмигнул ему:
— Налей-ка нашего «рейнвейна» всем троим.
Тесть, благодушно расплывшись, выпил рюмку. Йошка не поскупился на чаевые. Покинув погребок, он доехал до пансионата, осторожно стал приближаться к флигелю. Дважды прошел мимо освещенных окон, увидел Нину за вязанием. От сердца отлегло.
— …Я правильно сделал, что не стал связываться с неврастеником? — закончил свой рассказ Йошка.
— Да. Тем более, что он был пьян, — согласился Павел.
— Уверен, Фехнер сам станет разыскивать меня.
Утром к Павлу прибежал Франц:
— Господин Шрайэдер требует вас к себе.
Павел выслушал Франца спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул.
Йозеф Шрайэдер жил на небольшой вилле с колоннами, лепным карнизом и высокими узкими окнами в стиле древнегерманской готики. Он стоял у парадной лестницы, широко расставив ноги и закинув руки за спину. Франц прибавил прыти и, тормознув в нескольких шагах, выкинул вперед руку. Шрайэдер, глядя мимо него, спросил:
— Это и есть друг вашего Артура?
— Так точно! Майор и представитель фирмы «Демаг» в Донбассе Пауль Виц.
Павел выступил вперед, отдал честь по-армейски:
— Великодушно простите меня, я отвлеку саше внимание на несколько минут, вот мои документы… Осмелюсь просить вашего содействия в прописке, чтобы выкроить несколько дней для отдыха.
Пока Франц устанавливал мольберт, пока раскладывал кисти и краски, Павел подавал одну бумагу за другой. Натренированным взглядом Шрайэдер просматривал их, остановился перед прошением и щелкнул пальцами. Павел догадался: ему понадобилась авторучка. В углу листа появилась надпись: «Капитану полиции Каппе. Оформить немедленно».
В полицейском управлении Павел нашел Каппе. Магическое «немедленно» сделало капитана расторопным. Документы пробежали по конвейеру с десятками других с той лишь разницей, что проверялись «немедленно», и их обладателю не пришлось потратить много времени на ожидание. Вместе со штампом на жительство были выданы продовольственные карточки на хлеб, мясо, маргарин, сахар, мыло и табак, распределяемые в рейхе по строгим нормам.
В воскресенье Йошка снова появился на почте. Ингрид сказала, что передала Беру все, о чем он просил. По ее словам, тот страшно заволновался, однако обещал быть. В шесть вечера Йошка сел на лавочку в сквере напротив Новой ратуши, развернул газету «Дойче иллюстрирте». Вдруг к нему подошли двое в шляпах. Йошка похолодел. Неужели девицы на почте на него донесли?! Как же он не учел, что служащие почты, несомненно, связаны с полицией!
— Документы! — рявкнул один из полицейских.
— Нельзя ли повежливей? — пробормотал Йошка, чтобы выиграть время и прийти в себя.
— Проверка, — снизил тон верзила, увидев на отвороте френча бело-красную ленточку Железного креста.
Слухай подал солдатскую книжку со штампом остановки в Розенхайме.
— А зачем приехали в Мюнхен?
— Да мало ли какие у меня тут дела?! — возмущенно воскликнул Йошка. — Может, встреча с подружкой! Может, на родину поглядеть!
— Ладно-ладно, — успокоил его полицейский, возвращая документ. — У нас тоже хоть и не фронт, а служба не приведи господь.
Полицейские ушли. Минут через двадцать Йошка увидел Березенко, прошел мимо, шепнув: «идите за мной!» Еще в прошлый раз, осматривая город, он облюбовал один тихий погребок и сейчас направился туда. Березенко пошел следом. В погребке Йошка заказал кофе на двоих.
Без лишних слов Слухай достал из бумажника письмо матери, пододвинул Березенко. Тот стал читать, то и дело протирая очки. Наконец медленно свернул листок, вложил в конверт, сунул его в карман:
— Как к вам попало это письмо?
— Долго рассказывать. Да и ни к чему.
— Неужели мама пошла в услужение… — Березенко замялся.
— Нет, к немцам она не пошла.
— А вы кто?
— Я чех. Для нас немцы те же завоеватели, что и для вас, — Йошка решил играть в открытую.
— У мамы довольно-таки странная просьба: полностью доверять человеку со шрамом на правой руке. Это вы?
— С тем человеком я скоро вас сведу, — Йошка понял, что Березенко ему не верит. — Хотите, я расскажу о вас то, чего не могут знать немцы и не скажет мать ни под какими пытками? Ну, например, как ухаживали в институте за Оксаной Полищук?..
Березенко почувствовал себя свободней:
— Кстати, где она сейчас?
— На одном из заводов в Нижнем Тагиле… Вам ничего не говорит имя Грач? — Йошка назвал кличку подпольщика, который давал задание Березенко, когда его отправляли в Германию.
— Говорит, — после паузы проговорил Березенко.
— Тогда ответьте на мой вопрос: где вы живете?
— В Мюнхене, в общежитии для иностранных рабочих.
— В лагере?
— Нет, мы, специалисты, пользуемся относительной свободой. С некоторых пор я живу в Розенхайме.
— В Розенхайме?! — удивился Йошка.
— Да. В пансионе фрау Штефи.
Йошка взволновался:
— В мансарде?
Этот вопрос в свою очередь удивил Березенко, но он не подал вида.
— Кто за вами приглядывает?
— Здесь — арбайтсфюрер Лютц, а там капитан Вилли Айнбиндер и, по-моему, Франц Штефи.
— Он же художник!
— И соглядатай по велению долга. Они с Лютцем друзья с давних лет.
Йошка допил кофе:
— Мне пора. Если встретимся в Розенхайме, мы не знакомы.
Ему не терпелось быстрей сообщить Павлу, что Березенко, на поиски которого они потратили несколько дней, оказывается, проживает под боком в мансарде пансионата фрау Штефи. Вести разговор дальше не решился. Березенко и так открылся достаточно полно. Теперь ему нужно доказать, что именно он и Павел связаны с матерью и Грачом, стало быть, с Родиной.
…Известие о том, что жилец в мансарде не кто иной, как Березенко, заставило Павла задуматься. Получалось как в сказке, а это настораживало. Но поразмыслив, он пришел к выводу — ничего страшного пока нет. Йошка расспросил служанку более подробно, и Франтишка припомнила, что жильца поселял щеголеватый человек лет тридцати, потребовал поставить в мансарде письменный стол, затем спустился к Францу. Жилец питается отдельно, в столовую спускается редко, ни с кем из обитателей пансиона не общается. По утрам за ним приезжает на «опеле» капитан спортивного склада. Он же привозит его вечером. Павел дал Йошке задание — любыми путями сблизиться с капитаном, который, по-видимому, имел какое-то отношение к фаустпатрону.