Тихий омут
Шрифт:
Стол был накрыт красной скатертью и ломился от разномастных яств и блюд. За ним одиноко трапезничал бородатый мужчина. Это был воин богатырского склада и роста. Одёжа на нём сидела боярская, один ферязь чего стоил. Муж имел при себе широкий одноручный меч, и Сота готов был поклясться, что где-нибудь в сапожище есть ещё нож.
Из открытых окон сочился приветливый свежий ветерок. В первом правом углу тихонько дымила лампадка.
– Драгом'uр! – распахнул воевода руки для объятий с самой радушной улыбкой. – Друг мой! Как я рад!
Гость поднялся из-за стола, отёр усы и приветливо вытянул пятерню для рукопожатия.
Ответив
– Что привело тебя ко мне? – между тем обмолвился мироградец.
– Давно хотел заглянуть, да всё случай не представлялся, – зашёл издалека Драгомир. Он своим обыденным жестом пригладил бороду и кашлянул в кулак. – Хм, хм, а тут Владимиру понадобилось дельце с тобой обговорить одно, да дела застали неотложные… Ну, я и подумал, что лучшего шанса может и не представиться… Ну, будем! – гость поднял кубок выше уровня глаз, а потом залпом осушил. Ему были хорошо известны порядки в Мирограде, поэтому Драгомир никогда не пытался чокнуться здесь с кем-либо, заговорить с замужней женщиной, глядя ей в глаза, или переступить порог избы без благословления дома сего.
Сота с любезной улыбкой кивал.
– Дело вот в чём, – наконец, дошёл до сути Драгомир, – нас в Лихоборе последнее время настораживает слишком стремительное развитие Новиграда.
– Не вижу ничего удивительного, – хмыкнул мироградец и отпил из кубка. – Новиград всегда был богатым городом. Он издавна славился изящными постройками и пышными ярмарками.
– Да, и тут можно только порадоваться за них, – согласился гость. – Но дело в том, что, как докладывают наши лазутчики, Милослав вкладывает всё больше злата не в богатые терема и пышные празднества, а в перевооружение дружины. Куются новые кольчуги отменного качества, из Саахада приглашены лучшие мастера чёрного булата…
– Зачем Милославу саахадский булат, когда его булат ничем не уступает ни чёрным, ни белым клинкам юго-востока? Да и мастера уже изведанные и проверенные всеми кругами дедеровой кузницы?
– Вот то-то и оно, что неразбериха непонятная, – развёл руками Драгомир. – К тому же, я слышал, что в Новиград недавно приехало несколько ривов, для чего? Что-то я не слышал, чтобы в окрестностях водились какие-то твари.
– Говорят, летавцы в Сожженном городе злобствуют.
– Где Новиград, а где Сожжённый город? Хм, хм, не знаю. На пару заблудших летавцев и одного рива вполне будет достаточно.
– Ты думаешь, Милослав готовится к войне? – в лоб спросил Сота.
– Я просто не исключаю такой возможности. Хм, хм, нда… Слушай, Сота, ты знаешь, я человек военный, как и ты, и мне уже порядком надоело ходить вокруг да около. Мы в Лихоборе слышали, какие дела творятся в Мирограде… И очень надеемся, что княгиня Злата отыщется. Хм, но дело, понимаешь, в чём? Коли Милославу взбредёт в голову раздвинуть границы собственного княжества, то до Лихобора ему скакать и скакать, а Мироград почти под боком.
– Ну, уж!
– Всяко ближе, чем Лихоб'oр.
– Ты хочешь сказать, что в случае чего первыми под удар попадём мы? Это вы с Владимиром так измыслили али из донесений лазутчиков?
– Наши вурдалаки ничего такого не говорили. Но посуди сам, если это не кровная вражда, то начинать завоевания куда удобней с соседних земель, чем бросаться на край известного мира.
– А как же Тиг'aрьск и Род'oв?
Драгомир нахмурился.
– В Тигарьске княгиня из Стр'uжени. А те за своих горой стоят. Так что, если тигарьчанам придётся солоно, стриженцы явятся, как пить дать. С Родовом, тут да, он всё больше особняком держится. А сам Фатьян больше с нашим Владимиром дружбу водит, чем с ближними князьями.
Сота почесал затылок и вздохнул полной грудью.
– Твоя правда, Мир, это было бы гораздо умнее, чем ехать до Тиши, а после уже нападать на соседей. Но Милослав не дурак, далеко не дурак. Он один из немногих, коим удалось добиться княжения не воинским услужением или по праву рождения, а благодаря лишь уму единому.
– Именно поэтому, – настаивал Драгомир, – его следует опасаться больше других. С одной стороны, у нас нет никаких оснований не доверять Милославу. Только с другой, он первым настоял на том, чтобы Совет Семи Мужей ведал о делах каждого отдельного княжества. А про перевооружение нам становится известно от лазутчиков, а вовсе не от самого новиградского князя. Зачем ему такая таинственность?
– А что думает Фатьян? Он знает? – поинтересовался Сота.
– Родович покуда ничего определённого не ответил. Но насколько я могу судить, он давненько уже наслышан о делах в Новиграде. Кабы не раньше нас.
– Хорошо. Думается, ты столько проскакал не только для того, чтобы рассказать мне всё это.
– Хм, хм, нда, – лихоборец снова пригубил вина и тыльной стороной ладони отёр усы, – предложение у нас, конечно, есть. И оно довольно простое, – воевода из Лихобора достал из небольшой берестяной котомки два свитка пергамента. На обоих стояла сургучная печать Владимира Лихоборского – мальчик, поражающий копьём трёхголового змея. – Прочти, Сота. Это договорная грамота, по которой Лихобор и Мироград обязуются оказать друг другу самую крепкую военную помощь, случись какое-либо нападение хоть на одну из сторон. Изучи внимательно, хотя мы уверены, что подобный союз будет Мирограду только на руку.
Сота насупил густые брови и принялся за текст документов. Он давно знал и Драгомира, и Владимира, знал и славу, шедшую об этих честных воинах. Но дружба дружбой, а в делах государства ухо держи востро. К тому же по сю пору не понятно, чей лазутчик похитил документы, которые запросто могли скомпрометировать мироградского воеводу в глазах как Совета Семи Мужей, так и местного боярства.
Досконально изучив обе грамоты, мироградец остался доволен.
– Я не князь, а всего лишь исполняющий обязанности, пока не подрастёт юный Ивец, – медленно произнёс воевода. – Поэтому, к сожалению, заверить грамоты княжеской печатью не имею права. И это подтвердит любой князь Совета. Но я могу, в качестве подписи и гарантии своего слова, поставить клеймо мироградской дружины, поскольку являюсь начальствующим над ней. Такое устроит Лихобор?
– Мы все давно знаем тебя, Сота, – поглаживая большим пальцем кромку кубка, сказал гость. – И знаем цену твоему слову. Поэтому нам бы вполне хватило и устного согласия, чего уж говорить о клейме дружины Мирогр'aда?
– Благодей! – хлопнул в ладоши воевода. – Благодей, поди сюда!
Высокая арочная дверь тихо отворились, и в горнице появился высокий жилистый удалец в кожаном доспехе и с копьём. Он бросил короткий взгляд чёрных глаз на Драгомира и замер истуканом, словно на почетном приёме.