Тик-так
Шрифт:
– Она тоже очень любит вас, мисс Пейн. И ей понравилась книжка, которую вы ей принесли... Охранник посмотрел мимо Дел в глубь салона.
– Привет, Скути!
– окликнул он пса.
Скути в ответ фыркнул.
– Познакомься, Микки, - сказала Дел.
– Это мой друг Томми Тофу.
– Рад познакомиться, мистер Тофу, - вежливо откликнулся Микки.
– Я тоже, - буркнул Томми, зло глядя в пространство между Дел и собакой.
– Между прочим, Микки, вы промокли.
– Да?
– искренне удивился охранник.
– Я и не заметил.
– Да, Микки, ты промок, - подтвердила Дел.
– Тебе надо поскорее вернуться под крышу. Передай Эмми, что послезавтра я к ней опять загляну. Кстати, может быть, когда ее выпишут из больницы, она приедет ко мне домой и немного попозирует? Мне хотелось бы написать ее портрет. Только пусть сначала поправится, в смысле - наберет вес, а то она стала совсем худышка.
– О, мисс Пейн, обязательно. То есть я думаю, что это ей понравится. У нее будет собственный портрет, как у настоящей принцессы.
Промокший насквозь Микки вернулся в будку, и Дел подняла стекло дверцы. Массивные металлические ворота, украшенные позолоченными шарами, отъехали в сторону, открывая дорогу на территорию частного владения.
– Кто такая Эмми?
– спросил Томми, когда Дел тронула "Феррари" с места.
– Это дочь Микки, прелестная маленькая куколка. Ей восемь.
– Вы говорили о ее выздоровлении. От какой болезни?
– От рака.
– Вот это не повезло!
– присвистнул Томми.
– Рак в восемь лет - кошмар!
– Она поправится, и все будет о'кей. Правда, Скути-пути?
Лабрадор потянулся к ней, ткнул носом в щеку и лизнул. Дел хихикнула.
"Феррари" ехал по извилистым улицам владения вдоль ухоженных, живописных участков, в глубине которых стояли большие и очень дорогие дома.
– Жаль, что придется разбудить твою маму в половине четвертого утра, - сказал Томми.
– Какая потрясающая предусмотрительность!
– восхитилась Дел и подняла руку, чтобы дружески ущипнуть его за щеку.
– Ты просто образец воспитанности. Но не беспокойся - мы ее не разбудим. Я уверена, что она не только не спит, но и по уши в делах и заботах.
– Она у тебя "сова"?
– поинтересовался Томми.
– Круглосуточная сова, - серьезно ответила Дел.
– Она вообще не спит.
– Никогда?
– После случая в Тонопе - никогда, - уточнила Дел, но Томми все равно ничего не понял.
– Это которая Тонопа? В Неваде?
– переспросил он.
– Да. Собственно говоря, это было не в Тонопе, а неподалеку от нее, на берегу озера Мад.
– Озера Мад? О чем ты говоришь?
– О том, что случилось двадцать восемь лет назад.
– Двадцать восемь?
– Ну примерно. Мне сейчас двадцать семь, так что...
– Ты хочешь сказать, что твоя мама не спит двадцать восемь лет подряд?
– Ей тогда было двадцать три.
– Каждый человек должен спать, - уверенно сказал Томми.
– Нет, не каждый. Вот ты не спал целую ночь - разве тебе хочется спать?
– Раньше хотелось, а сейчас...
– Вот мы и приехали, - перебила его Дел, сворачивая в какой-то тупик.
В конце короткой улицы была небольшая пальмовая роща, за которой виднелась каменная стена, освещенная замаскированными в траве ландшафтными светильниками. В стене были высокие ворота, увенчанные остроконечными пиками дюймовой толщины. Над воротами - в углублении каменной кладки - виднелись какие-то отлитые из бронзы знаки, напоминающие иероглифы, и Томми подумал, что по сравнению с этим внушительным порталом охраняемые ворота владения выглядят сделанными из фольги.
Остановив машину напротив ворот. Дел опустила стекло и нажала кнопку вызова на переговорном устройстве, установленном на отдельном каменном столбе.
Из громкоговорителя раздался сочный, чуточку торжественный баритон, говоривший с явным британским акцентом:
– Добрый вечер, что вам угодно?
– Это я, Маммингфорд!
– нетерпеливо отозвалась Дел.
– Доброе утро, мисс Пейн, - невозмутимо сказал тот же голос, и ворота медленно отворились.
– Маммингфорд?
– переспросил Томми.
– Дворецкий, - пояснила Дел, снова поднимая стекло.
– И он тоже не спит?
– Кто-то обязательно должен оставаться на дежурстве, но мне кажется, что Маммингфорд сам предпочитает ночные смены, потому что ночью здесь бывает интереснее всего, - загадочно сказала Дел, въезжая под арку ворот.
– А что означают эти письмена над воротами?
– Они означают: "Тото, мы больше не в Канзасе" [10] .
– Нет, я серьезно.
– И я тоже. У мамы свои капризы.
10
Фраза из сказки Л.-Ф. Баума "Волшебник страны Оз", которую девочка Элли сказала своей любимой собачке после того, как ураган перенес их в волшебную страну Оз.
– И все-таки, на каком языке сделана эта надпись?
– не сдавался Томми, оглядываясь на оставшиеся позади ворота, которые медленно закрывались.
– Большая Куча, - сказала Дел.
– Это такой язык?
– Нет, название усадьбы. Смотри сам. Усадьба Пейнов, стоявшая на окруженном высокой каменной стеной участке площадью около пяти акров, действительно была самой большой среди всех, которые они проехали. Томми увидел перед собой довольно высокое и широкое здание, выстроенное в хорошо знакомом ему романтическом средиземноморском стиле: с мраморными колоннами и крытыми верандами; с многоярусными вереницами арок; с решетчатыми шпалерами, увитыми благоухающим жасмином; с балконами, заросшими красной бугенвиллеей; с колокольными башенками и куполами. Глядя на множество крутых коньков, на мансарды и путаницу переходящих одна в другую крыш, крытых красной черепицей, он даже подумал, что сверху усадьба, наверное, больше похожа на целую итальянскую деревню, чем на одиночное, пусть и внушительное по размерам здание. Кроме того, усадьба была так искусно подсвечена множеством скрытых в самых неожиданных местах светильников, что напоминала собой тщательно выполненную театральную декорацию к самому навязчиво-экстравагантному мюзиклу, который когда-либо ставил британский гений бродвейского кича Эндрю Ллойд Вебер.
Подъездная дорожка, по которой ехал "Феррари", пошла под уклон и привела их на просторную, вымощенную каменными плитами стоянку для автомобилей, в центре которой высился четырехъярусный фонтан, украшенный фигурами пятнадцати одетых в тоги мраморных дев в натуральную величину. Вода лилась из каменных ваз и кувшинов, которые они держали в руках.
Объезжая вокруг фонтана и подруливая к парадной двери. Дел сказала:
– Мама хотела бы иметь что-нибудь более современное, но застройка разрешалась только в средиземноморском стиле - наверное, из-за близости к океану, - а местная комиссия по архитектуре понимает этот стиль довольно узко. Процесс хождения по инстанциям и бесконечная процедура согласований и пересогласований довели маму до того, что она разработала самую нелепую пародию на средиземноморский стиль, какую только видел мир. Она-то рассчитывала, что проектировщики и бюрократы из архитектурной комиссии ужаснутся и изменят свое отношение к ее более ранним проектам, но этот дом им неожиданно понравился, и они выписали ей разрешение. Тогда мама решила, что из всего этого выйдет довольно удачная шутка, и вот он был построен.