Тьма внешняя
Шрифт:
Когда часа через полтора кавалькада выехала из лесу, силезец так ничего и не узнал о том, в чьих руках теперь они находятся.
Зато Владислав узрил кое-что, его удивившее – впереди поднимались стены и башни небольшого городка.
На пространстве меж ними и лесом располагалось множество человеческих жилищ – скопищами и поодиночке. Везде, в немалом числе, сновали люди.
Неподалеку от городских стен стояло какое-то сооружение из бревен и тесаного камня крытое листами полированной меди. К нему примыкало поросшее зеленой травой обширное пустое пространство с несколькими кострищами. На краю его лежал большой плоский гранитный
Всадники меж тем уверенно направились туда, где сгрудилось пять или шесть слепленных на живую нитку землянок. Из одной из них выскочил седобородый согбенный старец и с удивительной для своего возраста прытью подбежал к ним. Старик услужливо принял поводья из рук спрыгнувшего с коня Альбрехта, протянул ему глиняный кувшин. Тот принялся жадно пить, запрокинув голову и обливаясь густым темным пивом.
– Вот что, Петер, – заявил коронный рыцарь, утолив жажду. – Устрой-ка вот этих людей, – он ткнул пальцем туда, где стоял, спокойно прядая ушами, мерин Владислава. Это новенькие… Да в хорошую землянку, один из них, того и гляди, душу богу отдаст.
В отведенной им землянке оказалось довольно чисто и как ни странно сухо. На устланном горбылем полу валялась охапка свежей ячменной соломы. Больше ничего, кроме грубо сложенного из камней и глины очага с земляным дымоходом и пары обрубков бревен, там не было.
Владислав с Петером уложили на солому открывшего на несколько секунд глаза Матвея. Потом старик ушел и вскоре, вернувшись с вязанкой хвороста, принял разжигать очаг.
– Добрый человек, – обратился к нему Владислав. – Объясни ты мне, куда это мы попали.
– А тебе разве рыцарь Альбрехт не объяснил? Ты сейчас попал в Гросслёйхтенбург, [59] столицу великого императора Ирода I, наместника на земле бога нашего Люцифера.
Ноги у Владислава подкосились, сердце сжали железные когти.
Информационно-логический блок ЭИ-2340-Дол.
В полиментальном комплексе фактотума наблюдаются деструктивные изменения. Усиливаются эмоции черной части спектра, в особенности немотивированный страх. Данное явление периодически оказывает доминирующее влияние на рассудочную деятельность объекта. Внешний источник воздействия не фиксируется. Тщательная проверка всех блоков и элементаров повреждений не выявила. Дифференциалы скелетных полей – без изменений. Статические напряжения – в пределах нормы. Шестой и двадцать второй каналы не трассируются. Вышеперечисленные процессы по имеющейся на данный момент информации, не могут оказать заметного отрицательного влияния на функционирование объекта, однако делают невозможным осуществление с его помощью положительные трансформации происходящих в социуме процессов.
59
Дословно название столицы дьяволопоклонников можно перевести как «Град Великого Света».
– Как ты сказал… э-э… почтенный Петер? – пробормотал Владислав, подавляя отчаянное, почти нестерпимое, желание бежать со всех ног куда глаза глядят.
– Да я и сам не особенно всё это понимаю. Я всю жизнь думал, что есть Бог, а есть Дьявол. А оказывается Дьявол и Сатана, то есть он не дьявол, – запнулся Клаус, – это и есть вроде как настоящий бог, создавший землю и людей… А бывший бог – Иешоуа то есть… Его Люцифер победил, а мы теперь должны ему поклоняться – ведь он теперь наш Господь… Вот так…
На морщинистом добром лице Петера застыло напряженное выражение – наверняка его бесхитростный ум не привык размышлять о столь высоких вещах.
– Завтра как раз субботняя проповедь – ты всё сам услышишь и узнаешь.
Владислав, уже более-менее успокоившись, решил прекратить расспросы. Как бы то ни было, следовало прежде всего позаботиться о друге, а обо всем остальном будем думать потом.
– Послушай, добрый человек, мой племянник, ты видишь, здорово болен. Есть тут лекарь какой-нибудь?
Старик с готовностью закивал.
– Лекари тут найдутся, но вот что я тебе скажу – тут неподалеку живет ведьма, она хоть кого поставит на ноги в один день.
– Ведьма? – с некоторым беспокойством спросил Владислав.
– Самая настоящая, гильдейская, ты не сомневайся… Да я ее сейчас позову.
И старец, вновь суетливо закивав ему, вышел прочь.
Присев на чурбан у стола, Владислав, поглядывая время от времени на разметавшегося в жару Матвея, принялся обдумывать услышанное. Сказать, что он был потрясен, значит не сказать ничего. Подкинула судьба веселенькую встречу. Слуги Сатаны, вот уж подфартило!
Словно злой рок привел их прямиком в обиталище дьяволопоклонников.
– Черт и тысяча чертей… да… царство Бога-Люцифера, нечего сказать, – бормотал он себе под нос. И ведь не было этого шайзе, когда я год тому назад поблизости отсюда был. Эх, надо же… вот попал так попал… А тут еще эта ведьма! Еще почует что, не приведи Бог!
В том, что ведьма может почувствовать в них врагов Дьявола, он почти не сомневался. Но зачем все-таки их с Матвеем приволокли сюда? Помнится, этот Альбрехт спрашивал, воевал ли он. Видимо, он хочет забрать их в войско этого самозванного царька. Кто их знает, может здесь платят за каждого нового солдата, как венецианским вербовщикам? Почему тогда их не допросили, даже просто не поинтересовались, кто они такие? Наконец, почему их поселили в почти пустом, давно заброшенном, по всему видеть, лагере? Чертовщина! А чему еще быть во владениях нечистого?
У входа в землянку появился Петер в сопровождении обещанной ведьмы. Против ожидания, это была вовсе не старая, лет тридцати с небольшим, хорошо одетая женщина.
Подобрав многочисленные юбки, она спустилась вниз по кривым ступенькам и, не обращая внимания на опасливо косившегося на нее Владислава, занялась Матвеем. Расстегнув кафтан и ворот рубахи, она выслушала сердце, посидела с минуту, закусив губу, с рукой, положенной на лоб русина. Затем из принесенной с собой корзинки извлекла узелок. В нем оказалась пригоршня каких-то крупно нарубленных корешков, смешанных с сухими листьями.
– Сваришь это на слабом огне, снимешь сразу как кипеть начнет… – бросила она Владиславу, – и напоишь его… сейчас и вечером. Еще можешь купить на рынке заячьей капусты. Будет совсем хорошо… Есть чем заплатить? Есть – плати, а нет – я пошла, не впервой, сотворю добро и бесплатно…
Решив, что сейчас лучше не скупиться, Владислав вытащил из-за пазухи тряпку и извлек из нее серебряный талер, один из трех оставшихся у него. Равнодушно оглядев истертый серебряный кругляш, женщина опустила его в висевший на поясе кошель и вышла вон.