Точка отрыва
Шрифт:
— Такой молоденький? И никто еще не успел обучить тебя управляться с Силой? Бедный мальчик, ты ведь мог погибнуть, — и она с жалостью и лаской снова погладила его ладошкой. Потом, совершенно по-детски поплевав на платочек, принялась оттирать кровь с его физиономии. Затем тоном старшей сестры, поучающей совсем уж несмышленого братца, добавила, — пока ты не можешь управляться с Cилой и не знаешь, сколько ее можешь отдать, не нужно ее использовать.
— Ну, если бы я этого не сделал, то точно погиб бы. Да и вас не освободил бы от этой пакости, — и он пнул ошейник, — Дарри меня зовут, из рода Гимри, что в Лесной гряде. Ученик работе по камню Великого Мастера и Рунопевца Килли. Он хороший наставник, но до сегодняшнего дня я силу не чуял. Просто мы сегодня в Пограничный приехали, а тут все и случилось. Я и сам не сразу понял, что это со мной.
— Варазза. Друидка. У меня тут лавка магических эликсиров и алхимии на рынке.
—
— Вот, что хочу сказать, — продолжил гном. — Я, кажется, в себя пришел, и с ног уже не упаду. Водки бы, конечно, сейчас для бодрости хлопнул, но, думаю, и так не свалюсь. Прими благодарность, друидка Варазза, за помощь и спасение. Но только и Наталья права — уходить нам отсюда надо и чем быстрей, тем лучше. Перед воротами куча тугов лежит, дохлых, понятное дело, и во дворе тоже, а ворота нараспашку. Пограничного я не знаю, и где укрыться тоже не ведаю. В городе сейчас погром и грабеж. Наверно, лучше бы сейчас не быть Пришлым, ну а женщинам и вовсе теперь вдвойне опасней. Где бы скрыться на это непонятное время? Вот этот дом — он ваш? Ну, кого-то из вас?
— Да что ты! — воскликнула пышногрудая купчиха, — Нас на улицах похватали. Я с Лизанькой, это сестра моя двоюродная… была…, — и она сникла и вновь зарыдала, беззвучно, без слез, безнадежно, осознав окончательно свою потерю.
— Я же говорю, — у меня лавка на рынке. Не мой это кров, — подхватила Варазза.
— Так что же, хозяева с этими мучителями заодно? — возмущенно пропыхтел Дарри.
— Хозяева? Вряд ли… Они в соседней комнате лежат. Их еще до ее сестры вот так же вот растерзали, — криво пытаясь улыбнуться, сказала друидка.
— Да что же тут вообще творится? Что вот это за мерзость? Зачем этим самым тугам нужно такое мучительство? Кто они такие? — и он мотнул головой в сторону растерзанной несчастной, имея в виду под «мерзостью», конечно, не ее, а кровавую звезду и круг.
— А это вовсе и не туги сделали. Они, конечно, убийцы и изверги, но колдовство им не под силу. Ты, верно, немногое про них знаешь. Туги — почитатели богини Кали. Они приносят ей жертвы, либо душат удавкой из своего тюрбана, либо мучают и пытают по своим ритуалам. Но они лишены малейшей колдовской силы. Тот туг, у которого просыпается Сила, становится Созерцающим.Туги же — лишь солдаты богини Кали и подчиняются ее жрецам, тем самым Созерцающим, [8] — с совершенно светским видом, будто и не было рядом крови, жертв и палачей, ответила армирка, — А вот уж те, принося чью-то жизнь Кали, и собирая для нее кровь и Силу, часть этой Силы получают себе. И от этой заемной чужой мощи становятся колдунами намного более могучими, чем они есть от природы. Поэтому многие из них не из тугов, а из слабеньких Владеющих, которым мало их Cилы и умения.
8
Орден Созерцающих — запрещенный по всему Великоречью чародейский монашеский орден поклоняющихся богине Кали — богине Смерти и Ужаса. Причина — принесение членами ордена человеческих жертв богине. Впрочем, в Великоречье имеются и места, где нет никакой власти и где Созерцающие вполне могут найти себе пристанище. К примеру, в вольном городе Гуляйполе, где власть поделена между бандами, во главе каждой из которых стоит один главный бандит — «смотрящий».
— То есть они убивают, чтобы часть мучений жертвы обратить в свою Cилу? Но это же… Это же…
— А что, это сильно отличается от того, чем озабочены купцы, ваши или человечьи? Которые с дуру и с жира стали деньги считать целью, а не средством? Мало ли они крови в золото обратили? Они — в золото, Созерцающие — в Силу. А суть одна. Сменять чужие муки и жизни на пять минут своих хотелок… Если я правильно поняла, Созерцающие как раз и стояли во главе всего этого восстания. И, наловив жертв, еще ночью кинули их в круг под ножи, напиваясь Cилой.
— Да? Что-то не сильно им их душегубство помогло! Пальба идет до сих пор!
— Тут не так все просто. Созерцающих мало. Они должны были заранее занять места рядом с самыми важными точками. Там, где возможно — захватить людей и принести их в жертву Кали. И вот тут так и было. Они захватили дом и его хозяев, и еще с утра начали приносить их в жертву. А потом колдун-Созерцающий, чтобы еще увеличить Cилу, погнал тугов наловить еще людей для жертвоприношения. Честно тебе скажу, ни меня, ни Мирру, — она указала на вирацку с косичками, — не сильно взволновала бы судьба Пришлых. Они сами во многом виноваты. Меня-то уж точно никто не тронул бы — друидка и служительница богини Арру неприкосновенна для всех. Для всех, кроме этих выродков. Так что теперь для меня это личное. Я все сделаю, чтобы им помешать, и чтобы их настигла судьба и злая смерть. Не знаю, как тугам попались Наталья с сестрой, их поймали до меня, а ее сестру даже успели принести в жертву. И где они сцапали Мирру — тоже не ведаю. У меня же просто была удачная торговля утром, и я, закрыв лавку на обед, решила отнести деньги и чек в банк. И вот на пути назад они меня и схватили. Я, признаться, не ожидала такой гадости, и они успели накинуть на меня «Внутренний щит» [9] , а затем — рабский ошейник. Лысая мразь, их начальство, страшно обрадовался. Он уже готовился взрезать Мирру, но тут привели меня. Когда приносят в жертву Владеющего или друида — Кали как будто вместо воды получает сладкое вино и награждает за это своего раба большей мощью и наслаждением от ее использования. Но тут примчался гонец. Я кое-что услышала из его воплей. Ты сказал, им не помогло душегубство. Тут ты не совсем прав. Дело вот в чем. Тот, что верховодил здесь, вовсе не был самым главным или сильным. Половина Созерцающих, самые главные, самые сильные, собрались в том месте, откуда они должны были управлять всем этим бунтом, в их штабе. Там же были и основные командиры баронских дружин и ватаг, вовлеченных в восстание. Но то ли контрразведка форта была настороже, то ли кто-то из Пришлых так удачно встрял, только там все пошло кувырком. Всех Созерцающих, всех военачальников там и перестреляли, как глухарей на току из засидки. Пальба, однако, дала начало бунту. Но, поскольку почти всех вождей перебили, все понеслось враздрай и Созерцающий отсюда срочно потребовался в штабе, принять руководство. Эта погань поставила нас на колени и приказала молчать. Жезлы он передал старшему из тугов, велел нас не трогать и умчался. Туги кланялись и лебезили, но, едва он исчез, разорались, как резаные. У них были свои планы на нас, однако ослушаться приказа Созерцающего они не смели. И их старший, вот этот, — она кивнула головой в сторону убитого Дарри туга, — отправил их наловить еще женщин, поразвлечься. Да и сами они мучители не хуже своих лысых хозяев. Заодно собирались разведать обстановку вокруг Управы и банка. Их захват и был задачей колдуна, если я верно поняла. Но едва они вышли за ворота, как на них тут же кто-то набросился, и большая часть их полегла, не успев даже выстрелить. А едва они успели прийти в себя, как на них в одиночку напал безумный гном, всех перебил и спас нас, — неуверенно, словно извиняясь, улыбнувшись, закончила армирка.
9
Амулет, блокирующий магические способности.
Дарри, насупив брови, задумался. Сильно задумался. После всего рассказанного армиркой выходило, что из этого дома надо бежать быстрее собственного визга. Но вот куда? Покатав и так и эдак ее речь в голове, он кое-что сопоставил. Гномы иногда выглядят тугодумами. На самом деле они просто думают методично и не отвлекаясь. Вот и тут у него родились мысли, которые требовали уточнения.
— Почтенная Варазза, позволь кое-что уяснить. Только сразу скажу, наше время утекает, как песок в часах, поэтому отвечай коротко, да или нет. Итак, правильно ли я понял: никто, кроме тугов и Созерцающих, не посмеет стать на твоем пути или причинить тебе зло?
— Да, так оно и есть. Слуги и служанки Арру лечат увечных и больных и нужны всем. Подняв на них руку, рискуешь потерять шанс получить исцеление от Арру в случае нужды. Я даже лавку не запираю — воры знают, чем грозит им посягательство на место силы богини. Проще голой рукой пытаться отыскать алмаз в гнезде стальных сколопендр.
— А распространится ли покровительство богини на твоих слуг и рабов?
— У покорных Арру нет и не может быть рабов!
— Это все знают? И могут ли у тебя быть слуги?
— Нет, но я-то знаю! А слуги — да, слуги могут быть. Но зачем они мне?
— Прекрасно. Правильно ли я понял, что созерцающих в городе мало, и после погрома в штабе их стало еще меньше? А туги — это их личная охрана?
— Это тоже истинная правда!
— И далеко ли твоя лавка отсюда?
— Прямо в центре рынка, а что?
— А то, что мы сейчас собираемся, берем ноги в руки и идем, если ты не против, в твою лавку. Я буду твоим слугой-гномом. А ты, госпожа, — обратился он к Наталье, — извини, но этот путь тебе придется быть рабыней в ошейнике.
— Н-нет-нет, я не хочу! — заикаясь, простонала несчастная купчиха.
— Не волнуйся, жезл будет у тебя. Ты будешь рабыней самой себя, — попытался успокоить ее Дарри.
— Это плохая мысль, — сказала Варазза, — у многих это вызовет подозрения, а у многих — желание отобрать или купить рабыню. Лучше ей быть хворой болотной лихоманкой, которую я веду к себе лечить. Мало кто рискнет дотронуться до такой больной.
— Это даже лучше! — воскликнул гном, — видишь, госпожа, Варазза придумала намного лучше, чем я! Только как ты придашь ей вид больной?