Точка
Шрифт:
Мимо него в вестибюль, обронив несколько слов, выбрался коллега в плаще. Стукнула дверь. На улице шумно выстрелил автомобильный глушитель.
— Тихо здесь в последнее время, — сказал Отерман. — Как коммунистов в прошлом году передавили окончательно, так благодать.
Из глубины зала к барьеру тем временем приблизился худой, высокий мужчина в сером крапчатом костюме. Он наклонился к дежурному, выслушал короткую речь и выпрямился.
— Вы за внучкой? — спросил он Отермана.
Лицо у него
Старик встал.
— Да. За Агне Тернштюбер.
— А вы ей кто?
— Дед.
Мужчина покашлял.
— Документы, пожалуйста.
Отерман протянул паспорт. Инспектор полистал его, сверил фото с оригиналом, потом взял журнал у дежурного и выложил его на барьер.
— Укажите цель нахождения в участке, дату и распишитесь.
— А цель какая? — спросил Отерман.
— Визит к уголовному инспектору Карлу Хартигу, — сказал чахоточный. — Можете написать: за внучкой и постановлением о штрафе.
— Большой штраф? — черкая чернильной ручкой в расчерченном листе, поинтересовался Отерман.
— Достаточный. Он выписан на родителей, — инспектор посмотрел на Искина. — А вы?
— Я врач. Я хотел бы осмотреть девочку, — сказал Лем.
Хартиг подобрался.
— По какому поводу?
— У меня есть подозрения, что девочка заражена.
— Чем?
— Колонией юнитов. Сейчас расследуются несколько случаев…
— Вы — специалист?
— Да, по магнитонной терапии.
Инспектор протянул руку.
— Ваши документы тоже.
— У меня только идентификатор, — сказал Искин.
— А, так вы беженец!
— Да, но в Фольдланде был знаком…
— Этого не надо, — оборвал его Хартиг.
Идентификатор и социальную карточку он, покашливая, рассматривал не в пример дольше паспорта Отермана.
— Три года уже живете в городе? — спросил Хартиг.
— Да, работаю в «Альтшауэр-клиник», правда, подсобным рабочим.
Инспектор повертел социальную карточку.
— Сегодня продлили?
— Да.
— И что вы хотите проверить? Насколько я понимаю, для этого необходимо оборудование? Хотя бы переносное. У вас что, с собой?
— Нет, — сказал Искин. — Но мне достаточно только выявить признаки заражения, а они легко пальпируются.
Он не стал пояснять, что это возможно только на начальных стадиях развития колоний.
— Хм… понятно, — качнул головой Хартиг. — А пальпи… это чего?
— Ощупывание. Достаточно рук, плечевого пояса и шеи.
Инспектор почесал за ухом.
— Даже не знаю.
— Вот, — вернул журнал Отерман.
— Вы распишитесь тоже, — сказал Хартиг Искину, отдавая документы.
Искин вывел: «Визит к уголовному инспектору» и поставил подпись.
— Так?
Хартиг
— Да, следуйте за мной.
Часть барьера, скрипнув невидимыми петлями, отошла в сторону, как калитка. Несколько окон были открыты, по залу гулял свежий воздух, ворошил бумагу. Окна выходили во двор, и Искин видел, как раздетые до пояса полицейские моют один из пары автомобилей. Кто-то позвякивал ложечкой в стакане.
Хартиг, не останавливаясь, дошагал до прохода в коридор.
— Сюда.
Коридор был узок, два человека разошлись бы с трудом. И справа, и слева темнел ряд дверей. В дальнем конце коридор упирался в глухую кирпичную стену, но видимый короткий отрезок чугунных перил говорил о том, что там имеется лестница вниз, в подвал. В простенке висел плакат «Остерегайтесь шпионов!», дальше имелся еще один — с рекламой «австро-даймлеров».
— Прошу.
Инспектор ключом открыл третью или четвертую дверь по ходу слева.
— А Агне? — спросил на пороге Отерман.
— Сейчас ее приведут, — сказал Хартиг.
В небольшом помещении стояли два стола, один — у забранного решеткой окна, другой — наискосок у стены. Остальную часть мебели составляли сейф, железный шкаф, четыре стула (один — под бумажными папками) и еще один шкаф, уже деревянный.
Деревянный шкаф имел сходство с тем, что стоял у Искина в общежитии.
— Берите стулья, садитесь.
Хартиг расположился за столом, растворил в стакане с водой какой-то бурого цвета порошок и, морщась, выпил. Затем взялся за трубку телефона, всего один раз прокрутив диск. Несколько секунд они все вместе слушали громки гудки. Наконец, на том конце ответили.
— Вахмистр Йоцке у аппарата.
— Тимо, это Карл, — сказал инспектор, прижав трубку к уху. — Да, сверху, из кабинета. Сколько там наших бузотеров еще осталось? Да, тех, которые на Кристоф-штросс… Трое? Выводи девчонку… разумеется… У меня сидит ее дед, сдам с рук на руки. Как себя чувствуешь? Понял. Да, жду.
Он опустил трубку на рычаг и повернулся к посетителям.
— Придется минут пять подождать.
Отерман кивнул.
— Это можно.
— А я могу осмотреть тех, кто был с девушкой в одной компании? — спросил Искин.
Хартиг, занявшийся бумагами на столе, поднял голову.
— Зачем? Девушки вам будет не достаточно?
— Для полноты картины.
— Извините, не могу вам этого разрешить.
Инспектор кашлянул в кулак и вновь приник к документам. Искин смотрел, как он делает записи в одном журнале, в другом, как заполняет какой-то формуляр крупными буквами, как раскладывает перед собой в одном ему известном порядке исписанные убористым почерком страницы.
Минута — и страницы отправились в серую папку с завязками.