Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы

Сологуб Федор Кузьмич

«Настало время чудесам…»

Настало время чудесам. Великий труд опять подъемлю. Я создал небеса и землю, И снова ясный мир создам. Настало творческое время. Земное бремя тлеет вновь Моя мечта, моя любовь Восставит вновь иное племя. Подруга-смерть, не замедляй, Разрушь порочную природу, И мне опять мою свободу Для созидания отдай.

Лазурные горы

Предисловие

Стихотворения,

собранные в этой книге, написаны в 1884–1898 годах; но далеко не все стихотворения тех лет помещены здесь. Выбор обусловлен желанием сохранить некоторую общность настроения. Стихи расположены в порядке, который для внимательного читателя покажется не случайным. Хронологический указатель напечатан в конце этой книги.

Предисловие

(к книге «Пламенный круг»)

Рожденный не в первый раз и уже не первый завершая круг внешних преображений, я спокойно и просто открываю мою душу. Открываю, – хочу, чтобы интимное стало всемирным.

Тёмная земная душа человека пламенеет сладкими и горькими восторгами, истончается и восходит по нескончаемой лестнице совершенств в обители навеки недостижимые и вовеки вожделенные.

Жаждет чуда, – и чудо дастся ей.

И разве земная жизнь, – Моя жизнь, – не чудо? Жизнь, такая раздробленная, такая разъединённая и такая единая.

Ибо всё и во всём – Я, и только Я, и нет иного, и не было и не будет.

Вещи есть у меня, но ты – не вещь Моя; ты и Я – одно.

Приди ко Мне, люби Меня.

Январь 1908 года

«Где ты делась, несказанная…»

Где ты делась, несказанная Тайна жизни, красота? Где твоя благоуханная, Чистым светом осиянная, Радость взоров, нагота? Хоть бы в дымке сновидения Ты порой явилась мне, Хоть бы поступью видения В краткий час уединения Проскользнула в тишине!

«Чиста любовь моя…»

Чиста любовь моя, Как ясных звёзд мерцанье, Как плеск нагорного ручья, Как белых роз благоуханье Люблю одну тебя, Неведомая дева, Невинной страсти не губя Позором ревности и гнева. И знаю я, что здесь Не быть с тобою встрече: Твоя украшенная весь От здешних тёмных мест далече. А мой удел земной – В томленьях и скитаньях, И только нежный голос твой Ко мне доносится в мечтаньях.

«Морозная светлая даль…»

Морозная светлая даль, И низкое солнце, и звёзды в снегу… Несут меня сани. Забыта печаль. Морозные грёзы звенят надо мной на бегу. Открытое поле всё бело и чисто кругом. Раскинулось небо широким и синим шатром. Я вспомнить чего-то никак не могу, Но что позабылось, того и не жаль. Пуста и безлюдна морозная даль. Бегут мои кони. Ямщик мой поёт. Деревни дымятся вдали… Надо мною несётся мечта и зовет… Плещут волны, летят корабли… Рассыпается девичий смех перекатной волной… Ароматная ночь обаяла своей тишиной… Мы крылаты, – плывем далеко от земли… Ты, невеста моя, не оставишь меня… Нет, опять предо мною зима предстаёт, Быстро сани бегут, и ямщик мой поёт, И навстречу мне снежная пыль мимолетного дня.

«Я не спал, – и звучало…»

Я не спал, – и звучало За рекой, Трепетало, рыдало Надо мной. Это пела русалка, А не ты. И былого мне жалко, И мечты. До зари недалёкой Как заснуть! Вспоминал я жестокий, Долгий путь. А русалка смеялась За рекой, – Нет, не ты издевалась Надо мной.

«Покрыла зелень ряски…»

Покрыла зелень ряски Дремотный, старый пруд, – Я жду, что оживут Осмеянные сказки: Русалка приплывёт, Подымется, нагая, Из сонных тёмных вод И запоёт, играя Зелёною косой, А в омуте глубоком Сверкнет огромным оком Ревнивый водяной… Но тихо дремлет ряска, Вода не шелохнёт, – Прадедовская сказка Вовек не оживёт.

«На лбу её денница…»

На лбу её денница Сияла голубая, И поясом зарница Была ей золотая. Она к земле спускалась По радуге небесной, И в мире оставалась Блаженно-неизвестной. Но захотела власти Над чуждыми телами, И нашей буйной страсти С тоской и со слезами. Хотелось ей неволи И грубости лобзаний, И непомерной боли Бесстыдных истязаний, – И в тёмные, плотские Облекшися одежды, Лелеяла земные, Коварные надежды. И жизнь её влачилась Позором и томленьем, И смерть за ней явилась Блаженным избавленьем.

«На песке прихотливых дорог…»

На песке прихотливых дорог От зари догорающий свет Озарил, расцветил чьих-то ног Тонкий след… Может быть, здесь она проходила, Оставляя следы на песке, И помятый цветок проносила На руке. Поднимая раскрытую руку, Далеко за мечтой унеслась И далёкому, тайному звуку Отдалась. Тосковали на нежной ладони Молодой, но жестокой руки По своей ароматной короне Лепестки… Молодою и чуждой печалью Не могу я души оживить И того, что похищено далью, Воротить. Мне об ней ничего не узнать, Для меня обаяния нет. Что могу на земле различать? Только след.